Призрачный двойник

— Думаю, лет по девять-десять. Я плохо разбираюсь в детях. Ну, я не стала скрывать от них, что хочу, чтобы в следующую ночь они снова, более внимательно наблюдали за лестницей, и, к их чести, они это сделали. На следующее утро они пришли ко мне, белые, дрожащие, и сказали, что дошли до середины между вторым и третьим этажом, но дальше идти не смогли. Сказали, что их охватил ужас, и он усиливался с каждой новой ступенькой, на которую они поднимались. Сказали, у них появилось такое чувство, будто кто-то следит за ними из-за поворота лестницы. Но не забывайте, детей было трое, и они были вооружены такими своими… железными палками, которыми размахивали во все стороны. Так что их объяснение показалось мне неубедительным, и я потребовала, чтобы они вышли и на третью ночь. Одна девочка наотрез отказалась, я заплатила ей за две ночи и отпустила. Оставшиеся двое сказали, что попробуют справиться. Вы должны понять: от этих отпечатков никогда никому не было никакого вреда. Мне и в голову не могло придти, что…

Она резко замолчала, наклонилась к столу. Ее костлявая рука на секунду зависла над куском морковного пирога, но затем передумала и схватила чашку с чаем.

— Я не виновата, — в который уже раз повторила наша клиентка.

— В чем именно вы не виноваты, мисс Винтергартен? — спросил Локвуд, глядя на нее в упор.

Она закрыла глаза, и ответила.

— Я спала в спальне на третьем этаже. Вчера утром я проснулась очень рано, еще до того, как прислуга приступила к работе. Вышла из своей комнаты и увидела лежащую на лестничной площадке железную палку. Она застряла в промежутке между балясинами, ее конец высовывался в лестничный колодец. Я позвала, но никто не откликнулся. Тогда я заглянула вверх через перила лестницы, и увидела… — она нервно отхлебнула из чашки, — Я увидела…

Тут Джордж с чувством, обращаясь к самому себе, произнес.

— Похоже, мне пора подкрепиться, иначе я этого не вынесу.

— Девочка из Ночной стражи сидела над моей головой, между третьим и чердачным этажом. Привалилась спиной к стене, высоко подтянула к животу колени и раскачивалась вперед и назад. Я окликнула ее, она мне не ответила. Второго, мальчика (не помню его имени), я не видела, но отметила, что железная палка девочки лежит на ступеньках рядом с ней. Тогда я посмотрела вниз, — она коротко, прерывисто вдохнула, словно заново переживая пережитое в то утро потрясение. — Я вам уже рассказывала о своем лестничном колодце, он тянется от чердачного этажа до цокольного. Тот мальчик был там, внизу, лежал, скорчившись в тени на полу цокольного этажа. Он упал, и он был мертв.

Мы все надолго замолчали. Маска превосходства, которую мисс Винтергартен пыталась сохранять на протяжении всей беседы, перекосилась, сдвинулась с ее лица, словно распахнутая сильным ветром половинка ворот.

Но все же наша клиентка из последних сил пыталась удержать эту маску, отчаянно цеплялась за нее.

— Это была их работа, — сказала она. — Я платила им за риск.

Локвуд сидел неподвижно, глаза у него блестели.

— Надеюсь, вы хорошо им заплатили, — сказал он. — Тот мальчик… Это было призрачное прикосновение?

— Нет.

— Тогда почему он упал с лестницы?

— Я не знаю.

— С какого места он упал?

— Этого я тоже не знаю, — пожала своими костистыми плечами мисс Винтергартен.

— А девочка? Она что-нибудь рассказала вам?

— Она ничего не может рассказать, мистер Локвуд. Ничего.

— Почему?

— Потому что она сошла с ума! — эти слова наша клиентка буквально выкрикнула, да так громко, что мы все невольно отпрянули назад. Затем мисс Винтергартен наклонилась вперед, сложила на коленях свои тощие белые руки. — Она потеряла разум. И ничего не может сказать. Почти не спит. Только смотрит в пустоту перед собой, словно опасается, что оттуда кто-то выпрыгнет на нее. Сейчас она находится в отдельной палате психиатрической больницы в северном Лондоне, за ее состоянием следят врачи из ДЕПИК. Говорят, что у девочки посттравматический ступор. Прогноз неутешительный.

— Мисс Винтергартен, — жестко сказала Холли Манро. — Вы не должны были использовать этих детей. Это очень плохо с вашей стороны. Вы должны были обратиться в агентство.

На щеках нашей клиентки загорелись два пунцовых пятна. Я ждала, что сейчас мисс Винтергартен взорвется, но она сказала только:

— Я делаю это сейчас.

— После того, что случилось.

— Юная леди, я не намерена…

Джордж поднялся и решительно заявил.

— Я был прав, знаете ли. После истории, которую вы нам рассказали, нам необходимо подкрепиться. Нам необходимы калории, энергия. Совершенно очевидно, что настал момент съесть морковного пирога. Нет, нет, мисс Винтергартен, прошу вас, я настаиваю, — он подцепил лопаточкой ломоть пирога, и, как крупье, раздающий карты, перекинул его на ее тарелку. — Вот. Это поможет всем нам почувствовать себя гораздо лучше.

Четыре следующих куска разлетелись по тарелкам в одно мгновение. Мы с Локвудом взяли свои тарелки, еще одну я протянула Холли.

Она отказалась, изящно взмахнув своей наманикюренной ручкой.

— Нет, Люси, спасибо. Возьми себе. Я не хочу.