Призрачный сыщик

– Прости, приятель, это была бы не жизнь, прости, – лихорадочно забормотал я. – Спи спокойно, тебе сюда не надо.

В руках у меня был, конечно же, камень жизни – парочку, орудующую в этой комнате, разум и душа не интересуют. Но где остальные два обломка? Я запаниковал, потом велел себе успокоиться: камни ведь притягиваются, если они близко. Нужно просто… Я положил камень жизни на раскрытую ладонь. В ближайшем ящике стола что-то брякнуло. Есть! Я распахнул его и увидел два оставшихся мраморных обломка. Схватил их, бросился к выходу – и увидел бегущих по коридору мне навстречу Бена и Каллахана. Похоже, спустившись в зал, они поняли: падение драгоценного напряжения случилось по той простой причине, что кто-то выдернул из пары десятков машин провода, – и быстро догадались, кто бы это мог быть (кое-кто, не уехавший ни в какой Лондон).

Они перекрывали мне путь к лестнице, но я сразу сообразил, что делать. Лестница была витая, и живому человеку так поступать точно не рекомендовалось, а мне терять нечего. Я с разбегу пролетел мимо них. Бен успел схватить меня за локоть, но я вырвался, выдернув руку из рукава сюртука. Сюртук остался у Бена, а я прыгнул с лестничной площадки сразу вниз. Мои противники отгородили меня от ступеней, но даже не подумали, что они мне окажутся не нужны.

Кажется, я сломал ногу. Уверен, я испытал бы очень сильную боль, если бы мог чувствовать. Я подхватил упавшую шляпу и захромал прочь, чувствуя, как на ходу срастаются кости. С каждым шагом я шел все быстрее, потом побежал, и все равно недостаточно резво. Бен и Каллахан уже домчались до конца лестницы и точно меня поймали бы, но я уже прорвался из коридора в машинный зал и наполнил всех своих собратьев желанием повернуться в мою сторону и сделать пару шагов.

Началась суматоха: Каллахан вскрикнул от отвращения, закричал что-то охране, в нашу сторону затопали шаги, а я подумал: «Зря он зовет их сюда. Надо было отправить их охранять дверь». Каллахан уже понял свою ошибку и сменил приказ, но влетевшие в зал охранники соображали не так быстро, и я успел промчаться между ними. Вот уж не думал, что такая скорость для меня еще возможна, но, похоже, сила желания действительно велика. Жаль, что Бен с той же силой жаждал отобрать у меня танамор. Повернувшихся в его сторону восставших он не боялся, так что пробился сквозь них, расталкивая всех на своем пути, и вылетел из машинного зала вслед за мной.

– Стой! – яростно орал он.

Но я уже домчался до входной двери и бросился наутек, изо всех сил умоляя восставших задержать Бена. Судя по его гневному воплю, кому-то из них это все же удалось.

Ворота были закрыты. Рядом с ними в крохотной беседке стоял незнакомый мне охранник в костюме-тройке – работников теперь было столько, что одного Сэма на все должности не хватало. Ну, это еще нестреляный воробей, не нюхавший пороху и не привыкший видеть вблизи таких, как мы. Я крикнул ему: «Отпирай ворота!», и он дрожащими руками открыл, пялясь на меня как на экзотическое чудовище. Я пролетел мимо, домчался до своего экипажа и крикнул дремлющему на козлах Фарреллу:

– Гонятся! Давай!

Дважды себя просить он не заставил – хлестнул лошадей, и мы, подпрыгивая на неровной брусчатке, покатили во весь опор. Наверное, лошади устали, но придется им еще немного потрудиться. Я вцепился в обивку сиденья, чтобы со своим малым весом не вылететь из экипажа. Киран появился рядом. Под глазами у него были синяки, губы, до этого бледные, теперь казались синеватыми, и я с тяжелым сердцем понял: похоже, время для него идет в обратную сторону, и чем меньше остается, тем ближе он к моменту своей смерти. Что, если для него тоже все повторится, как для восставших? Я сжал его запястье. Теплое, но пульса нет, а может, и не было с самого нашего знакомства. Киран одобрительно похлопал меня по руке.

– Славно сработано, – хрипло проговорил он и всем телом откинулся на мягкую спинку скамейки.

– Неужто достал? – спросил Фаррелл, не оглядываясь.

– Да! Едем в Тилмароун. Теперь все будет в порядке, – едва шевеля губами, пробормотал я.

После такого взрыва бодрости силы меня оставили. Я лег на сиденье всем телом, вытащил трилистник и обеими руками прижал к груди. В этот раз я знакомой дорогой не любовался, не думал о погоне, просто лежал, свернувшись и закрыв глаза. Киран сидел рядом и тоже не двигался, но я чувствовал его присутствие и горестно размышлял, что о моих неудачах уже впору сложить какую-нибудь поэму. Найти друга, которого неизбежно придется потерять? Достойная судьба для Джона Гленгалла!

Мне показалось, что доехали мы очень быстро, – я только закрыл глаза, а меня уже трепал за плечо Фаррелл. На негнущихся ногах я вылез из экипажа, с трудом разжал онемевшую руку и показал Фарреллу три стянувшихся вместе обломка мрамора.

– Тот самый? – спросил я.

Редко увидишь на человеческом лице такое потрясение. Даже приятно стало, что я смог кого-то настолько удивить.

– Да, – выдохнул Фаррелл.

Я протянул ему трилистник, но он отдернул руку.