Призрак

Он обошел вокруг здания в поисках другого входа. Его не было. Правда, неподалеку стояла еще какая-то конурка, похожая на будку вахтера.

Будка оказалась не вахтерской. Над полукруглым окошечком светилась надпись: «Справочное бюро». Внутри что-то вязала очень толстая женщина средних лет.

– Здравствуйте, – нерешительно постучал рядом с окошком Данилюк. – Можно мне…

– У тебя есть три вопроса, – перебила его женщина.

– Ага, спасибо. Скажите, а когда откроется та контора?

– Через две недели, у них обед. Два вопроса.

– Ничего себе они там покушать-то любят… – изумленно вымолвил Данилюк. – А где-нибудь еще можно получить проездной на паром?

– Нет, только там. Один вопрос.

– Ладно… А что от меня потребуется, чтобы получить там эту бумажку?

– Ничего не потребуется. Только подать заявку и подождать десять лет.

– Сколько?! – выкрикнул Данилюк.

– Бюро закрыто, – заявила женщина, захлопывая окошко.

Данилюк немного потоптался рядом. Нерешительно постучал еще разок. Никто не ответил. Данилюк постучал еще, сильнее – снова нет ответа. Он обошел вокруг будки… и с изумлением увидел, что это никакая не будка. Просто вкопанный в землю лист фанеры.

А за ним никого и ничего нет.

– Мистика… – пробормотал Данилюк.

Он едва не рассмеялся от того, как глупо это прозвучало. Ну конечно мистика! Он в загробном мире! Совсем рядом течет Стикс! А он удивляется такой малости.

Конечно, ждать целых десять лет Данилюку не хотелось. Но, поразмыслив, он пришел к выводу, что должны быть другие способы. Далеко не у всех на момент смерти есть при себе деньги. А медяки на глаза уже давно никому не кладут. И если бы все, кто сюда является, ждали десять лет, по берегу бродили бы целые полчища духов.

Но Данилюк не видит ни одного – значит, Реку можно пересечь как-то иначе.

Да и вообще, это скорее всего не основной путь. Даже если бы лодочник перевозил всех бесплатно – люди умирают каждую секунду. Если бы они все проходили здесь, тут было бы очень оживленно. А Данилюк, еще раз, никого не видит… хотя стоп, одного духа он все-таки видит. Какой-то тип сидит ниже по течению с удочкой.

– Клев на уду, – негромко сказал Данилюк, подходя ближе.

– Спасибо, – кивнул рыболов, как раз подсекая.

На берег вылетела рыбешка. Небольшая, черная, похожая на глубоководного удильщика. На воздухе она забилась, выпуская во все стороны голубоватые струйки. Рыболов ловко подхватил ее и сунул в садок, где уже плавало с десяток таких.

Данилюку все это было очень любопытно. Получается, что в загробном мире есть рыба. Наверное, тогда и другие животные. И вообще, получается, что духи тут могут жить… как при жизни.

Его мысли перебил пароходный гудок. Данилюк отвлекся от рыбы, повернул голову и увидел, как к противоположному берегу пристает корабль. Очень знакомый корабль… Данилюк видел его возле парка Горького!

– Корабль Умерших! – ахнул он.

– Ага, точно по расписанию, – буркнул рыболов, снова забрасывая удочку. – Он тут каждые три дня причаливает.

С корабля тем временем спустили трап. По нему вереницей потянулись духи – целые сотни духов. Данилюку отсюда было плохо видно, но ему показалось, что на русских они не похожи.

– А мне говорили, что застать его можно только раз в год… – протянул Данилюк.

– Если на одном месте – то раз в год, – пожал плечами рыболов. – В мире живых у него сто двадцать портов – все крупнейшие города мира. От Шанхая до Торонто. Вот это, например, из Боготы рейс.

– А из русских городов, я так понимаю…

– Только Москва и Петербург. Москва – в мае, Петербург – в июле.

Данилюк неопределенно хмыкнул, разглядывая спускающихся по трапу боготийцев… боготян… он напряг память, пытаясь вспомнить, в какой стране эта Богота находится. Где-то в Южной Америке, это точно.

Вот на берег сошел последний. И Корабль Умерших тут же отдал швартовы. Проплыв всего пару сотен метров, плавно растворился в воздухе – так же как тогда, на Москве-реке.

– Следующая станция – Бразилия, – меланхолично сказал рыболов. – Я тут уже двадцать лет сижу, все расписание выучил.

– Двадцать лет? – удивился Данилюк. – А почему?

– Да жену свою жду.

– Фига себе ты Хатико, – изумился Данилюк. – И долго еще ждать будешь?

– Пока не дождусь.

– Логично. А ты, часом, не знаешь, как через Реку перебраться?

– Знаю, конечно. Проще некуда.

– И как?! – обрадовался Данилюк.

– Да вон лодочник. Дай ему монету, он тебя и перевезет.

Данилюк вздохнул. Ну да, конечно, а он-то уже губу раскатал.

– С монетой-то я бы и сам сообразил, – сказал он. – Но нету у меня монеты, понимаешь? Нищеброд я.

– Тьфу, вот уж проблема-то, – хмыкнул рыболов. – Да на, держи.

Данилюк захлопал глазами. На ладонь ему легла никелевая монетка. Или мельхиоровая – Данилюк особо не разбирался. На одной стороне портрет какого-то сурового дядьки в короне, на другой гербовый орел и число «20 000».

– Спа… спасибо, – опешил Данилюк. – А это что за монета такая?

– Двадцать тысяч злотых.

– Ничего себе… И Харон ее примет?

– Да он любую примет. Это же чистая формальность. Он тут вообще просто как дань традиции – почти все попадают напрямик, Реку эту даже в глаза не видят.