Призрак

Трульс понятия не имел, что означает А., но именно такая табличка находилась у ее дверного звонка: «Вигдис А.». У него появилось желание влепить ей оплеуху, правой рукой, изо всех сил, и можно не бояться, что он повредит костяшки пальцев в жире ее щек. Или оттрахать ее. Или сделать и то и другое.

Трульс знал, почему он так злится. Все дело в этом чертовом мобильном телефоне.

Когда они наконец заставили центр связи «Теленора» отследить телефон Холе, они узнали, что он находится в самом центре, а точнее, поблизости от Центрального вокзала. Ни в одном другом месте Осло нет такого большого скопления людей круглые сутки. Так что дюжина полицейских прочесывала людские массы в поисках Холе. Они работали часами. И ничего. В конце концов один сопляк выступил с банальным предложением синхронизировать часы, разойтись по району поисков и назначить одного полицейского, который будет набирать номер Холе в определенную секунду раз в пятнадцать минут. И если кто-нибудь именно в эту секунду услышит телефонный звонок или увидит, как кто-то достает свой мобильник, то ему останется только действовать, потому что этот телефон находится в заданном районе. Сказано — сделано. И они отыскали телефон. В кармане наркомана, сидевшего в полусне на ступеньках лестницы у Вокзальной площади. Он сказал, что «получил» телефон от одного мужика в «Маяке».

Лифт остановился.

— Хорошего вечера, — пробормотал Трульс и вышел.

Позади него закрылись двери, и лифт продолжил движение.

Фрикадельки и фильм на диске. Может быть, первый «Форсаж». Дерьмовое кинцо, конечно, но есть в нем несколько приличных сцен. Или «Трансформеры»: увидеть Меган Фокс и долго и обстоятельно подрочить.

Он услышал ее дыхание. Она вышла из лифта вместе с ним. Сука. У Трульса Бернтсена сегодня вечером будет секс. Он улыбнулся и повернул голову. Но на что-то наткнулся. На что-то твердое. И холодное. Трульс Бернтсен скосил глаза. Ствол оружия.

— Большое спасибо, — произнес хорошо знакомый голос. — Я с удовольствием зайду к тебе.

Трульс Бернтсен сидел в кресле, глядя в ствол собственного пистолета.

Он нашел его. И наоборот.

— Мы не можем продолжать встречаться подобным образом, — сказал Харри Холе.

Он держал сигарету в самом уголке рта, чтобы дым не летел в глаза.

Трульс не ответил.

— Знаешь, почему я предпочитаю пользоваться твоим пистолетом? — спросил Харри, похлопывая по охотничьей винтовке, лежащей у него на коленях.

Трульс продолжал помалкивать.

— Потому что я хочу, чтобы пули, которые найдут в тебе, были выпущены из твоего

пистолета.

Трульс пожал плечами.

Харри Холе нагнулся вперед. И Трульс почувствовал запах алкоголя. Черт, да парень пьян. Он слышал рассказы о том, на что этот человек способен в трезвом виде, а сейчас он нализался.

— Ты — сжигатель, Трульс Бернтсен. А вот и доказательство. — Он показал ему удостоверение личности из бумажника, извлеченного из кармана Трульса вместе с пистолетом. — Томас Лундер? Вроде бы именно он забрал наркотики из Гардермуэна?

— Что тебе надо? — спросил Трульс, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла.

Фрикадельки и фильм на диске.

— Я хочу знать, что связывает тебя, Дубая, Исабеллу Скёйен и Микаэля Бельмана.

Трульс вздрогнул. Микаэля? Как, черт возьми, со всем этим связан Микаэль? И Исабелла Скёйен, разве это не дамочка-политик?

— Понятия не имею…

Он увидел, как взводится курок.

— Осторожно, Холе! Спусковой крючок короче, чем ты думаешь, он…

Курок продолжил свое движение.

— Подожди! Подожди, черт тебя подери! — Трульс Бернтсен покрутил языком во рту в поисках мокрой слюны. — Я понятия не имею о Бельмане и Скёйен, а вот Дубай…

— Поторопись.

— Я могу рассказать тебе о нем…

— Что ты можешь рассказать?

Трульс Бернтсен глубоко вдохнул и задержал дыхание. И выпустил из себя воздух со стоном:

— Все.

Глава 39

На Трульса Бернтсена смотрело три глаза. Два со светло-голубыми проспиртованными радужками. И один черный, круглый, как ствол его собственного «штейра». Мужчина, державший пистолет, скорее лежал, чем сидел в кресле, а его длинные вытянутые ноги покоились на ковре. И он произнес хриплым голосом:

— Рассказывай, Бернтсен. Расскажи мне о Дубае.

Трульс дважды кашлянул. Черт, в горле совсем пересохло.

— Однажды вечером, когда я был здесь, мне в дверь позвонили. Я снял трубку домофона, и какой-то голос сказал, что хочет поговорить со мной. Сначала я не хотел никого впускать, но потом этот человек упомянул одно имя и… да…

Трульс Бернтсен провел большим и указательным пальцами по челюсти.

Его гость молчал.

— Было там одно темное дельце, о котором, как я надеялся, никто не знает.

— И какое же?

— Один задержанный. Его надо было научить хорошим манерам. Я думал, никто не знает, что это я его… научил.

— Сильные повреждения?