Призрак

В дверь позвонили, но Микаэль не пошевелился.

Трульс сделал вид, что чешет лоб, на самом деле утирая пот.

— Действительно, почему я так решил? — сказал он и услышал собственный нервный хрюкающий смех. — Просто одна мысль. Забудь.

Лестница трещала от шагов Стейна Ханссена. Он знал каждую ступеньку и мог предсказать каждый жалобный скрип. Он остановился на лестничной площадке. Постучал в дверь.

— Войдите, — раздалось из-за нее.

Стейн Ханссен вошел.

Первое, что он увидел, был чемодан.

— Вещи собраны? — спросил он.

Его собеседница кивнула.

— Паспорт нашла?

— Да.

— Я заказал такси в аэропорт.

— Я поеду.

— Хорошо.

Стейн огляделся. Потом осмотрел другие комнаты. Попрощался. Сказал им, что больше не вернется.

И прислушался к эху своего детства. Ободряющий голос папы. Успокаивающий голос мамы. Полный энтузиазма голос Густо. Радостный голос Ирены. Единственный голос, которого он не слышал, — это его собственный. Обычно он помалкивал.

— Стейн…

Ирена держала в руке фотографию. Стейн знал, что на ней изображено, — сестра повесила ее над кроватью тем же вечером, когда ее привез адвокат Симонсен. На ней была она с Густо и Олегом.

— Да?

— Тебе когда-нибудь хотелось убить Густо?

Стейн не ответил. Вспомнил тот самый вечер.

Густо позвонил ему и сказал, что знает, где находится Ирена.

Он побежал на улицу Хаусманна. А когда прибежал, то увидел полицейские машины. Собравшиеся вокруг люди говорили, что парня из квартиры убили, застрелили. Он почувствовал возбуждение, почти радостное. А потом испытал шок. Горе. Да, он весьма своеобразно грустил о Густо. И одновременно его смерть давала надежду, что у Ирены в конце концов все наладится. Эта надежда, конечно, ушла, когда он постепенно осознал, что со смертью Густо он, напротив, утратил последнюю возможность найти ее.

Она была бледной. Абстиненция. Будет непросто. Но они справятся. Справятся вместе.

— Ну что, мы…

— Да, — ответила она и открыла ящик прикроватной тумбочки.

Посмотрела на фотографию. Быстро коснулась ее губами и убрала в ящик изображением вниз.

Харри услышал, как открывается дверь.

Он сидел в темноте и не шевелился. Слушал, как другой человек шагает по полу гостиной. Увидел движение у матрацев. Блеск стальной проволоки, попавшей в луч света уличного фонаря. Шаги исчезли в кухне, а потом зажегся свет.

Харри поднялся и прошел следом.

Встал в дверях, наблюдая, как другой человек стоит на коленях перед крысиной норой и дрожащими руками открывает мешок. Раскладывает вещи в ряд. Шприц, резиновый ремень, ложка, зажигалка, пистолет. Пакетики со «скрипкой».

Дверной косяк скрипнул, когда Харри перенес вес тела с одной ноги на другую, но второй человек не замечал его, продолжая свою судорожную деятельность.

Харри знал, что у того начинается ломка. Что мозг его сосредоточен на одном. Он кашлянул.

Другой затих. Плечи поднялись вверх, но он не оглянулся. Так и продолжал сидеть без движения, склонив голову и глядя на свою нычку. Не поворачиваясь.

— Я так и думал, — сказал Харри. — Что сначала ты придешь сюда. Ты посчитал, что теперь это безопасно.

Второй по-прежнему не шевелился.

— Ханс Кристиан рассказал тебе, что мы нашли ее для тебя, так ведь? И тем не менее сначала ты явился сюда.

Другой человек поднялся. И снова Харри поразился, каким большим он стал. Почти взрослым мужчиной.

— Что ты хочешь, Харри?

— Я здесь, чтобы задержать тебя, Олег.

Олег нахмурился.

— За хранение пары доз «скрипки»?

— Не за наркотики, Олег. За убийство Густо.

— Нет! — повторил он.

Но кончик шприца уже вошел глубоко в мою вену, трясущуюся от нетерпения.

— Я думал, пришел Стейн или Ибсен, — сказал я. — Не ты.

Я не видел приближения его чертовой ноги. Она попала по шприцу, который пролетел через всю гостиную и приземлился в глубине кухни, у переполненной раковины.

— На хрена, Олег, — сказал я и посмотрел на него.

Олег долго не отводил взгляда от Харри.

Он смотрел серьезно и спокойно. На самом деле он не был удивлен. Казалось, он исследует местность, пытаясь сориентироваться.

И когда Олег наконец заговорил, голос его был полон скорее любопытства, чем злости или смятения.

— Но ты же поверил мне, Харри. Когда я рассказал тебе, что это сделал другой человек в шерстяной шапке, ты мне поверил.

— Да, — ответил Харри. — Я поверил тебе. Потому что мне очень хотелось тебе верить.

— Но, Харри, — Олег говорил тихо, поглядывая в пакетик с порошком, который он успел открыть, — если ты не доверяешь своему лучшему другу, чему же ты можешь верить?

— Доказательствам, — произнес Харри и почувствовал, как набухло в горле.

— Каким еще доказательствам? Мы ведь нашли объяснения всем доказательствам, Харри. Ты и я, мы раскусили все эти доказательства.

— Другие. Новые.

— Какие же?

Харри указал на пол перед Олегом.