Призрак

В 6.37 двери открылись. Охранник за стойкой кашлянул, и Турд поднял голову. Он увидел утвердительный кивок и поднялся. Человек, двигавшийся в его направлении, был ниже его ростом.

Он шел быстрыми пружинистыми шагами. Волосы у него были длиннее, чем, по мнению Турда, должны быть волосы начальника самого большого подразделения по борьбе с наркотиками в Норвегии. Когда он подошел ближе, Турд обратил внимание на белые и красные полосы на почти женственном загорелом лице. Он вспомнил одну стюардессу, у которой были проблемы с кожными пигментами. Белое поле шло по телу, загоревшему в солярии, от шеи, между грудями и вниз до выбритого лобка. Из-за этого остальное тело казалось одетым в плотно прилегающий нейлоновый костюм.

— Микаэль Бельман?

— Да, чем могу помочь? — ответил мужчина, улыбаясь, но не сбавляя скорости.

— Разговор с глазу на глаз.

— Боюсь, мне надо готовиться к утреннему совещанию, но если вы позвоните…

— Я должен поговорить с вами немедленно, — произнес Турд, удивляясь настойчивости, прозвучавшей в его собственном голосе.

— Вот как? — Начальник Оргкрима уже вставил свой электронный ключ в замок, но остановился и посмотрел на Турда.

Турд Шульц подошел ближе. Понизив голос, хотя в атриуме по-прежнему кроме них был только охранник, он сказал:

— Меня зовут Турд Шульц, я пилот крупнейшей авиакомпании Скандинавии, и у меня есть информация о контрабанде наркотиков в Норвегию через аэропорт Осло.

— Понимаю. Мы говорим о больших объемах?

— Восемь килограммов в неделю.

Турд почти физически ощутил, как другой мужчина ощупал его взглядом. Он знал, что сейчас мозг полицейского собирает и обрабатывает всю доступную информацию: язык тела, одежда, манера держаться, выражение лица, обручальное кольцо, которое он по какой-то неясной причине продолжал носить на пальце, отсутствие в ухе серьги, обувь, словарный запас, скорость реакции.

— Может, выпишем вам пропуск, — сказал Бельман, кивнув в сторону охранника.

Турд Шульц осторожно покачал головой.

— Я бы предпочел, чтобы наш разговор носил сугубо конфиденциальный характер.

— По правилам все должны регистрироваться, но заверяю вас, что информация не выйдет за стены Полицейского управления.

Бельман подал знак охраннику.

В лифте по пути наверх Шульц поглаживал пальцем бедж со своим именем, который охранник из «Секуритас» распечатал и велел приклеить на лацкан пиджака.

— Что-то не так? — спросил Бельман.

— Да нет, — ответил Турд, продолжая водить пальцем по беджу, как будто хотел стереть свое имя.

Кабинет Бельмана оказался на удивление маленьким.

— Дело ведь не в размере, — сказал Бельман тоном, свидетельствующим о том, что Турд не первый, кто выказал такую реакцию. — Отсюда творились великие дела.

Он показал небольшую фотографию на стене.

— Ларс Аксельсен, начальник отдела, раньше называвшегося Отделом грабежей. Участвовал в разгроме Твейтской банды в девяностые.

Он подал Турду знак присаживаться. Достал блокнот, но отложил его, когда встретился взглядом с Турдом.

— Итак? — произнес он.

Турд сделал вдох. И рассказал. Он начал с развода. Должен был начать с этого. С объяснения, почему это произошло. Потом перешел к рассказу о том, когда и где. А затем о том, кто и как. И в самом конце он рассказал о сжигателе.

Во время всего рассказа Бельман сидел, наклонившись вперед, и внимательно слушал. И только когда Турд рассказал о сжигателе, с лица его сошло сосредоточенное профессиональное выражение. После первой волны удивления на белых пигментных пятнах стала проступать красная краска. Это было удивительное зрелище, как будто внутри полицейского зажгли огонь. Он потерял контакт с глазами Бельмана и со злобным выражением на лице уставился на стену позади Турда, возможно, на портрет Ларса Аксельсена.

Наконец Турд закончил. Бельман вздохнул и наклонил голову. Когда он снова ее поднял, Турд заметил, что во взгляде полицейского появилось что-то новое. Что-то жесткое и вызывающее.

— Прошу прощения, — произнес начальник отдела. — От себя лично, от моих коллег и от всего нашего учреждения приношу извинения за то, что нам так и не удалось избавиться от клопов.

Турд подумал, что, вероятно, Бельман сказал это самому себе, а не ему, пилоту, привозившему контрабандой восемь килограммов кокаина в неделю.

— Я понимаю, что вы боитесь, — сказал Бельман. — Хотел бы я иметь возможность заверить вас, что бояться нечего. Но мой богатый опыт говорит, что, когда раскрываешь подобный вид коррупции, это перестает быть делом одного человека.

— Я понимаю.

— Вы еще кому-нибудь об этом рассказывали?

— Нет.

— Кто-нибудь знает, что вы здесь и говорите со мной?

— Снова нет.

— Ни один человек?

Турд посмотрел на него. Криво улыбнулся, не озвучивая свои мысли: а кто бы это мог быть?