Призрак ямщика.

   Я выжимал все последние лошадиные силы из моей "девятки".

  Гнал её вначале по шоссе, по тёмному асфальту которого, ветер нёс сухой

  промёрзший снег.

  Потом свернул на какую - то просёлочную дорогу.

  Машину стало подбрасывать на ямах и колдобинах. Я злорадно давил на газ,

  Пусть этой железяке будет тоже плохо, как и мне. Мне было не просто плохо, и ехал я в никуда.

  Январский мороз и незнакомые сибирские степи должны были помочь мне в моей задумке.

  Меня преследовала картина, или небольшой отрезок фильма из моей ещё небольшой жизни.

  Моя девушка, моя первая и единственная любовь лежит на столе в свадебном платье. Это платье мы с ней выбирали вместе и совсем недавно.

  До свадьбы оставался всего месяц, как вдруг страшный диагноз врачей отодвинул этот срок.

  Она таяла, как свечка, я находился почти постоянно при ней, вся наша совместная жизнь уложилась в это время.

  Мне было тяжело рядом с ней чувствовать себя здоровым и сильным, лучше я был бы в таком положении как она.

  Перед самым концом она стала капризной и обидчивой, она словно мстила и мне и родным за свою, так рано кончающуюся, жизнь.

  Я с трудом переносил это и иногда выскакивал в туалет, где бил себя кулаками по лицу, ненавидя своё сильное и здоровое тело.

  Она лежала на столе, вместо того, чтобы стоять рядом со мной перед священником, мы мечтали обвенчаться с ней в церкви.

  Её лицо как - то сразу стало чужим, вдруг я понял, что она принадлежит уже не мне.

  И вот теперь моя очередь!

  Я догоню тебя на своей "девятке". Без тебя мне не нужен этот мир. В нём есть всё, но нет тебя и он мне не нужен.

  Дорога становилась всё хуже, её перемело во многих местах. На большой скорости машина врезалась в сугроб, пробила его и увязла.

  - Вот и всё, приехал - подумал я и выключил зажигание.

  Много раз я читал, как замерзают люди, это приходит как сон. Постепенно проваливаешься в небытиё, не чувствуя холода, ни боли, ни страха.

  Теперь мне самому придётся испытать это.

  Я откинулся на сидение и закрыл глаза. Сразу же пришло воспоминание, в котором была она.

  Мы встретились с ней впервые на катке. Не помню, как и зачем я попал туда. На коньках я никогда не катался, фигурное катание по телевизору не смотрел, меня вообще спорт не увлекал.

  Я смотрел на весёлых людей, носившихся по льду под громкую музыку из динамиков, и мне было непонятно их возбуждение. Я сидел на скамейке, и мне становилось холодно.

  - Что, очкарик, продрог? - раздался надо мной задорный девичий голос.

  Сквозь замёрзшие стёкла очков мне было не рассмотреть лицо говорившей, но голос мне понравился, и я не стал возникать по поводу "очкарика".

  - Вот взяла бы и согрела - с удальством к незнакомому человеку ответил я.

  - Какой быстрый оказался, наверное, сидишь здесь "грелок" дожидаешься.

  - Нет, я просто Дед Мороз и ищу Снегурочку.

  - Снегурочка вряд ли тебя согреет, вон уже под носом сосулька расти начинает.

  Так мы перебрасывались шуточками, пока девушка снимала коньки и переобувалась.

  - Давай Дед Мороз я тебя напою чаем с вареньем, пока ты Снеговиком не стал, вон мой дом, видишь, окна на втором этаже светятся.

  Не знаю почему, но я согласился пойти с незнакомым мне человеком, и после чаепития, где познакомился с ней и её бабушкой, мы стали друзьями.

  Она была не такая, как все девушки. Отличалась от подруг. Она была лучшая.

  И я гордился, что незаметного "очкарика" она выделила из всех своих знакомых парней.

  В моём сознании всплыла другая картина.

  Тёплый, даже жарковатый июльский день, мы с ней на пляже. Я лежу на песке, он приятной ласкающей теплотой обнимает моё тело.

  Она встаёт с песка и тянет меня за собой в воду, но мне так не хочется покидать жаркое ложе.

  Она бежит к воде, у неё бесподобная фигура, её тело создано для того, чтобы с него писались художниками шедевры.

  Наверное, все мужчины на пляже завидуют мне.

  Она с разбега ныряет в воду, поднимая в воздух, сверкающие на солнце, брызги воды.

  Они, как маленькие осколочки солнца, испускают лучики всевозможных оттенков радуги.

  Вынырнув, она зовёт меня к себе, маня рукой и словами.

  Я хочу к ней и даже пытаюсь подняться, но сковывающая теплота и расслабляющая сонная нега, ленью наваливаются на меня.

  А она, не дождавшись, плывёт от берега, оставляя во мне тревогу и тоску.

  Но вот поворачивает обратно, и чем ближе ко мне, я замечаю, что это не она.

  Вижу лицо мужчины, бородатое и страшное.

  Я вздрагиваю и снова вижу себя в своей машине. Сквозь лобовое стекло на меня смотрят чужие, жуткие глаза.

  Потом хлопает дверца машины и рядом садиться незнакомый странно одетый бородатый мужчина.

  В моём сознании проноситься информация об этом человеке. Ямщик, который замёрз в этих местах очень давно. Я вижу, он, что - то хочет сказать мне. Я слышу старую песню, она мне почему-то никогда не нравилась.

   Когда я на почте служил ямщиком,

  Был молод, имел я силёнку,

  И крепко же, братцы, в селенье одном

  Любил я в ту пору девчонку.

  Сначала не чуял я в девке беды,

  Потом задурил не на шутку,

  Куда не поеду, куда не пойду,

  Я к милой сверну на минутку.

   - Эта песня о моей судьбе - слышу я в своей голове слова ямщика.