Читаем Призрак из картины полностью

- Кайтли, ты серьезно думаешь Рикон не напортачит? И что он будет относиться к ней достойно и беречь от всех интриг дворца?

- Нет, - в груди разгоралась надежда.

- Кайтли, тогда хватит изображать мертвого. Рассказывай.

Пускай внутри и поселилась надежда, но также там и была дыра, сосущая эмоции пустота... Я уселся в кресло и опустил голову на колени. Сидеть в три погибели было тяжело, но еще тяжелее было начать рассказ. Словно на моей спине вся тяжесть этого мира, а я не в силах разогнуться.

- Не понимаю что со мной...

- Продолжай, - мой собеседник насторожился.

- Меня интересовали только легенды...

- Но, - подсказал дух.

- Но... - пауза, - но не знаю... Где-то внутри болит...

- Болит внутри иии...?

- С ней хорошо, а без нее все становиться таким странным и...

- Иии...?

- И я запутался... Я ревную, я беспокоюсь, я радуюсь...

Замолчал, не в силах продолжить. Она просто дорога мне, дорога и она весьма полезна. Нет бесполезна. Не знает ничего про свой народ. Она не лгала, когда отвечала, что не летала, что драконы - выдумки.

Но Ситака расстроилась, разозлилась, когда узнала правду. А для чего она нужна мне? Легенды? Да ко Тьме все легенды этого мира!

- Кайтли, хватит, я чувствую эмоции. Знаешь название этому чувству?

- Нет, не хочу знать! - резко вскинул голову и зло посмотрел на духа-хранителя.

- Знаешь, Кайтли. Пора принять это.

Я со стоном уткнулся вновь в коленки.

- Что мне делать?

- Просто подождать, Кайтли. И рассказать мне, что же между вами произошло...


Рикон


Я с советником короля медленно шагал по дворцовому парку.

- Как вам новый кабинет? - Гертру был сама учтивость.

- Благодарю, весьма просторен, - я старался не ударить в грязь лицом.

- Вы добились больших успехов, кто бы подумал - сын крестьян и теперь министр.

Шпилька больно задела меня, но я никак не показал этого.

- Ах, как будет счастлива Сибель, - продолжил между тем маг, - вы уже виделись с невестой?

- Увидимся завтра перед ужином, - ответил как можно более невозмутимо. Разговор приобретал странный тон.

- А вот и она, - мы вышли на небольшую поляну.

Сибель и впрямь была здесь, верхом на белоснежном единороге, невеста отрабатывала пассаж.

- Прекрасна, вам невероятно повезло, - на что он намекает? Провокация?

- Благодарю, - мы оставались в тени деревьев. Листва давно опала и нас наверняка легко можно заметить.

- Тупое животное! - Сибель ударила хлыстом единорога по крупу - конь жалобно заржал и зашагал быстрее.

- Вы любите, барон? - спросил советник.

- Нет.

- Это хорошо, - Гертру развернулся и покинул меня. Я не стал задерживаться и поспешил скрыться. Не хочется попадаться Сибель на глаза.

Скоро весь парк покроется снегом. Сибель ненавидит зиму, а значит, единорогу повезло - свою хозяйку он не увидит до самой весны.

Но что за странный разговор? Чего хочет король?

Сгущающиеся сумерки меня пугали - тени от деревьев удлинялись, а Тьма говорила со мной.

Спокойно. Дыши и будь уверен в себе.

Эдмур ее получит, пускай забирает со всеми потрохами. Нет, с темным магом мы были все еще в натянутых отношениях. На днях, он даже пытался устроить своего шпиона в мои секретари. Но призрак быстро расколола шпиона. И все же... После островов многое изменилось. Все стало намного сложнее. Появились новые проблемы, хлопоты, заботы.

Я шел по коридорам и из каждого угла, из каждой тени шептала Тьма. Я схожу с ума, я точно схожу с ума. Раньше Тьма шептала почти беззвучно, словно ветер перебирал осенние листья, теперь же я различал слова. Призыв мертвых на островах плохо сказался на мне. Мое сознание разделилось на тысячи кусков, поселилось в головы трупов, а затем вновь собралось воедино. И вот с тех пор я стал меняться. Глаза начали темнеть, а Тьма шептать отчетливее... Я кажется схожу с ума... Нет, я справлюсь, я вроде бы неплохо справляюсь, по крайней мере, мне так кажется.

'Рикон, ты молодец, Рикон' - прошептали справа. Я нервно сглотнул и зыркнул в тень от статуи.

'Я здессь, здессь' - манила темнота.

Ускорил шаг и миновал зал. Надо быстрее добраться до кабинета. Телепортироваться не стоит - во дворце лучше беречь свои силы.

Семь лестничных пролетов для меня станут испытанием. Тень от каждой ступеньки шепчет и зовет.

'Я сссзнаю, чего ты хочешь'.

'Ни Тьмы ты не знаешь!' - подумал я и преодолел первый пролет.

'Ты мой любимчик, ты только ссскажи, ссскажи вслух' - мне показалось, что из тени вынырнула рука и попыталась поймать меня за щиколотку. Нервно подпрыгнул. Ко Тьме все - я телепортируюсь!

'Я и есть Тьма!' - величественно пропел голос. Я передумал телепортироваться и посмотрел в темный угол.

- Докажи!

В углу лестничного пролета медленно заклубился черный дым, он поднимался и разрастался, а затем из него вынырнула... Ситака... Нет, не она... Девушка, с глазами, полными тьмы, и эта девушка была ниже меня, в отличие от северянки. Она была одета так же, как и призрак - шуба и длинные рукава, шапка из меха, виден носочек сапожек. И белоснежные волосы...

Перейти на страницу:

Все книги серии Водный мир (Алина Ки)

Похожие книги

Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза / Детективы
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее