Призрак киллера

— Прошу вас, — произнес Щелкунчик, подводя даму к администраторше, восседавшей за стойкой. Потом он достал из кармана две десятитысячные купюры и протянул их удивленной бабе. — Я пригласил вот эту даму к себе в номер, чтобы поговорить с ней о делах, — заявил он. — Вы ведь знаете, что я живу в триста восемнадцатом номере?.. Проверьте, пожалуйста, на всякий случай.

— Ну и что? — промычала администраторша, вылупив безбровые глаза на странного человека. — Чего вам надо?

— Мне ничего от вас не надо, — сказал Щелкунчик. — Просто дама опасается идти ко мне разговаривать. Вот я и прошу вас для ее спокойствия зафиксировать факт, что я пригласил ее. Чтобы она не волновалась. Теперь понятно?

Баба за стойкой совсем было уж собралась послать этих иногородних куда подальше, но вид двадцати тысяч смутил ее. Она не получала зарплату уже три месяца и кормилась вместе с семьей только от своего огорода, тщетно ожидая получку. Двадцать тысяч — это деньги в безденежном Синегорье…

Она нерешительно взяла протянутые ей бумажки, и на лице ее даже появилось то, что в этих краях называется улыбкой.

— Желаю вам приятно провести время, — сказала она услышанную где-то и заученную на всякий случай фразу.

— Благодарю вас, — учтиво ответил Щелкунчик и, повернувшись к даме, спросил: — Теперь вы спокойны? Теперь вы уверены в чистоте моих намерений?

— Пожалуй, — ответила она, поколебавшись. — Во всяком случае вы очень оригинальны…

Она замешкалась, роясь в своей сумочке.

— Только мне все равно нужно сначала зайти к себе, — сказала она.

— Нет, — возразил тут же Щелкунчик. — Этого не надо. Если вам нужно в туалет, пройдите, пожалуйста, вот сюда, в холле. Я подожду вас тут, у стойки.

Когда они наконец поднялись в номер к Щелкунчику, дама была окончательно заинтригована. Она села в предложенное ей кресло и вопросительно взглянула на своего удивительного знакомого.

— Ну? — спросила она нетерпеливо. — О чем вы хотели со мной поговорить? А то у меня сегодня прямо какой-то вечер вопросов и ответов.

Щелкунчик предложил даме сигарету и осведомился о том, как ее зовут.

— Нина, — сказала женщина. — Нина Сергеевна, если хотите. Но вообще-то я привыкла быть просто Ниной. Вы ведь знаете, что я журналистка. У нас принято обращаться по именам.

— Нет, не знаю, — ответил Щелкунчик. — Откуда я могу знать, что вы журналистка?

Сам он при этом подумал, что журналистика буквально преследует его по пятам в этом городе. Сначала инженер в ресторане спросил, не журналист ли он сам. Потом журналисткой оказалась соседка по номеру американка Алис… Теперь и эта Нина тоже представилась журналисткой. Похоже, все Синегорье состоит из журналистов и убийц…

— А я думала, что вы все знаете, — разочарованно и насмешливо протянула Нина, вполне профессионально выпуская сигаретный дым через ноздри. — Всегда считалось, что органы знают все про всех.

— Какие органы? — удивился Щелкунчик, и Нина усмехнулась невесело:

— Что вы дурака валяете? Понятно же, что вы из этих самых органов… Как вы там теперь называетесь — ФСБ или как там еще? КГБ, одним словом. Я все ждала, когда вы появитесь рядом со мной. Ну, вот и дождалась.

Она открыто и неприязненно взглянула на Щелкунчика и деланно улыбнулась.

— Никогда не думала, что стану такой важной персоной — за мной послали человека аж из Москвы, чтобы следить за мной. Не могли здешнего соглядатая приставить…

Щелкунчик был в смущении. За последний час его уже второй раз приняли за сотрудника правоохранительных органов. Правда, Вадик был уже мертв теперь… Но все равно, тут была какая-то ирония судьбы — киллера регулярно принимают за сотрудника спецслужб.

— И что вы хотите от меня узнать? — спросила Нина нетерпеливо. Потом подумала и добавила: — Кстати, вы не хотите предъявить мне ваше удостоверение? Вы ведь обязаны по закону, как я слышала.

— У меня нет никакого удостоверения, — ответил Щелкунчик. — С чего вы взяли?

— Тогда я могу идти? — спросила агрессивно дама и сделала движение, чтобы подняться из кресла. — Если вы не хотите предъявить мне свое удостоверение, то и не можете задерживать. Я правильно понимаю законы?

Щелкунчик остался недвижим, он как будто не заметил движения Нины к двери, не придал ему значения.

— Я и не думал вас задерживать, — сказал он строго и серьезно. — И ни одним словом не дал вам понять, что задерживаю вас и вообще имею какое-то отношение к спецслужбам. Так что ваши издевательства совершенно напрасны. Я с самого начала просил вас поговорить со мной как частное лицо. При чем тут удостоверение?

Наверное, его рассудительный тон подействовал на журналистку, потому что она несколько успокоилась.

— А как мне вас называть? — поинтересовалась она. — По имени-отчеству или все-таки по званию — товарищ майор, например? Или вы подполковник? Не удивлюсь, если мне оказана такая честь…

— Зовите меня Щелкунчик, — сказал он. — Этого вполне достаточно, и всем понятно.

— Всем — это кому? — уточнила Нина.