Призрак на задании

– В каком это смысле? – удивился Лей и нажал на какую-то табличку, после чего экипаж, к моей радости, поехал чуточку медленнее.

– В прямом: там, в замке Цицелии, все двери были закрыты на один и тот же замок. И знаки в королевском дворце были абсолютно идентичными, что в подвале, что у питомника. А у этого паука лапы располагались по-другому – две нижних пары поджаты под себя, как в спокойном состоянии, а верхние, наоборот, растопырены в стороны, как при активации.

Я нахмурилась.

– Честно говоря, я не особенно присматривалась. Да и доска была грязной.

– Но даже если и так – какая разница? – кашлянул Лей и, еще больше сбавив ход, стряхнул с волос нападавшие снежинки. – Паук – везде паук, как бы ни были расположены его лапы.

– А я считаю, разница есть, – упрямо возразила Бумба, вскарабкиваясь обратно на козлы. – Знак на доске нацарапали сравнительно недавно. Но из-за ошибки в рисунке он активировался лишь частично, поэтому мина и промедлила с нападением. Да и зов от знака шел достаточно слабый. Как будто тот, кто рисовал паука, точно не знал, как надо правильно. А все вместе это означает, что рисунок сделала не Цицелия. Это была какая-то другая ведьма.

– Ты права, – озабоченно согласилась я. – У тех ведьминых знаков, что мы видели раньше, лапки располагались одинаково: или все открыты, или все прижаты к туловищу. Даже на карте так было, помнишь? Кстати, как у вас обстоят дела с поисками сообщницы Цицелии?

Лей скептически изогнул бровь.

– За прошедшие сутки? Никак. По крайней мере, ко мне новой информации не поступало.

– А вы всех предполагаемых причастных лиц осмотрели? – с подозрением осведомилась Бумба.

– Почти. Но совпадений по ауре пока не найдено.

– А семьи тех ведьм, кто участвовал в заговоре против короля и угодил потом за решетку, тоже проверили?

– Первым же делом. Особенно семьи погибших на случай, если там остался кто-то, кто захотел бы нам отомстить.

– Их было не так уж и много, – задумчиво проговорила я. – Но у каждой могли остаться дочери, унаследовавшие дар… и самой младшей сейчас как раз исполнилось бы пятнадцать – возраст становления. Или открытия дара.

Парень выразительно поморщился.

– Дочери остались только у пятерых из тех тринадцати, кто не сумел выйти из ведьминого круга. Одной сейчас около сорока, и за ней не было замечено ничего подозрительного. Две других благополучно учатся в школе ведьм и, зная, какого размаха был заговор против короны, не помышляют ни о какой мести. Четвертая уже несколько лет сама тайком работает на магнадзор. А последняя родилась с таким мизерным даром, что почти ни на что не способна. Мы исключили ее из списка подозреваемых, а за остальными до сих пор продолжается круглосуточное наблюдение. Но пока никто из них не подавал признаков подозрительной активности. Не говоря уж о том, что на время случившихся взрывов у всех ведьм железные алиби.

– Жаль, – вздохнула Бумба, с печальным видом плюхнувшись мне на колени. – А ведь какая была бы версия… что насчет остальных участников того заговора? Тех, кто остался жив, я имею в виду.

– Родственников тех, кто отбывает наказание в тюрьме, мы еще проверяем, особенно детей, но и там нет ничего настораживающего. С самими ведьмами мы тоже говорили. Большинство признало свою вину и не имело ни малейшего понятия о планах Цицелии. Некоторые даже раскаялись, и его величество даже склонен подписать бумаги о досрочном освобождении, но пока расследование не закончено, ведьмам ничего не светит.

– Значит, основные зачинщики кто мертв, кто в тюрьме, исполнительница тоже погибла. Детей у нее не осталось. Ближайшие родственники живут далеко… о! – внезапно вспомнила я. – А ты, случайно, не знаешь, кто из них подавал документы на получение наследства? В смысле на наш замок и все, что в нем находится?

И Бумба, и Лей воззрились на меня с одинаковым недоумением.

– Какие бумаги, Лили? Раз твой дедушка жив, то замок принадлежит ему.

– Ничего подобного, – живо возразил парень. – В семьях ведьм традиционно наследуют только девочки. Причем не по принципу старшинства, а по близости родства и, соответственно, по уровню дара: у кого он сильнее, тот и забирает все имущество, поэтому по закону замком владеет ближайшая и сильнейшая родственница Цицелии ван дер Браас. То есть ты, Лили. И даже тот факт, что ты – призрак, не мешает тебе забрать замок в свое полное пользование.

– Ого! Лили, да ты у нас, оказывается, завидная невеста по местным меркам! – внезапно развеселилась мина.

– Да, но месяц назад мы об этом не знали, – не приняла шутки я. – А между тем ты, Лей, когда пришел меня выгонять, заявил, что на меня поступила жалоба. Якобы от моих родственников, которым я мешала обживаться в замке. Помнишь?

Лей вдруг издал нервный смешок.