Призрак с Вороньего холма. Дружба бандита

Кащеев, не торопясь, переходил от одного объекта к другому, и везде при его появлении работники демонстрировали повышенное трудовое рвение. Но провести Гену Кащеева им удавалось редко. Обладая отменным здоровьем, он мог выпить куда больше, чем принял у батюшки, оставаясь трезвым и придирчивым хозяином. Он и заметил, что цемент, привезенный в магазин, с вечера оставлен под навесом. Бумажные мешки не мешали сырости проникать в цемент, что вредило его качеству. Кащеев вызвал своего завмага, врезал ему два раза по скуле и отправился в кафе. Обнаружив халатность на кухне, тем же способом объяснился с поваром. В офисе проверил выручку за вчерашний день, после чего два часа поспал и, вызвав телохранителя, поехал в город. Хозяйство Кащеева обслуживало семь машин — три грузовика и четыре легковушки. Но Гена предпочитал свой черный «Мерседес».

Особых дел в центре у Кащеева сегодня не намечалось. Но он желал медленно прокатить мимо горисполкома, продемонстрировав властям свою мощь. Пусть лишний раз убедятся, кто истинный хозяин города. Вернувшись в контору, позвонил начальнику милиции Курдюку и пригласил его в баню. Полковник сначала обругал Гену за его «подвиги», но услышав, что на кухне Какманду готовят поросенка с гречневой кашей, тут же подобрел. Кащеев намекнул, чтобы Курдюк приехал не один. Полковник намек понял.

Обычно баня сдавалась солидным клиентам, но сегодня хозяин распорядился никого не пускать, нагреть парилку до ста градусов и наполнить бассейн холодной водой. Гостей он ждал в махровом халате, с газетой в руках. О перестрелке в ней не говорилось. Это, с одной стороны, задевало самолюбие бандита, с другой успокаивало. С некоторых пор редактор Прудкин без предварительного оповещения его фамилии на страницах районной газеты не упоминал. И сегодня поступил так же.

Гости приехали на милицейской «Волге» полковника Курдюка. Гена пожал руку начальнику милиции и чиновникам. Стеколкин и Максюта тоже получали от бандита ежемесячные премии, и от него зависел их достаток.

При первом заходе в парилку говорили о пустяках. После бассейна выпили немного и закусили икоркой. Тем временем шестерки Кащеева Треха и Пятак готовили стол. Второй раз парились дольше. С ревом охладив жар в бассейне, уселись ужинать. Разговор по существу начался за поросенком.

— Ты, блядь, Гена, совсем обнаглел. — Со смаком вгрызаясь в заднюю ножку, проворчал Курдюк: — Постный вчера меня на летучке, как пацана, делал…

— Да ладно плакаться. — Ухмыльнулся Кащеев: — Хотите за мой счет сладко жить, помогайте. Я со своими баранами сам разберусь, а ваше дело кипеш гасить. Между прочем, меня Мамон чуть не замочил. Я сколько раз тебя, предупреждал, Санька? Взяли бы его на кичу, не было бы базара.

Александр Иванович Курдюк отложил обглоданную косточку:

— Ты же, блядь, на прямую об этом не просил.

— Он в законе. Я просить не могу. А ты сам бы догадался. В Глухове двоим ворам тесновато.

Полковник промолчал. Мамон ему тоже подбрасывал деньжат и делал дорогие подарки, но говорить об этом Кащееву он не собирался. Курдюк решил сменить тему:

— Кооператора ты куда дел? Меня его жена весь день доставала. Исчез мужик.

— Хер его знает. Сам в толк не возьму. Днем мои гаврики весь пустырь обшарили. Не нашли.

— Шлепнули, что ли?

— Поучили немного. А потом Мамон появился. А этот с концами…

— Баба у него дотошная. — Вставил слово Максюта: — К мэру ходила жаловаться и дочку прихватила.

— На кого жаловаться? — Удивился Гена.

— На нас, что не ищем. — Усмехнулся Курдюк: — Что случись, милиция всегда виновата.

— А ты искал?

— Сам просил, чтобы моих ментов там не было. Зачем тебе свидетель?

Кащеев сделал вид, что замечание насчет свидетеля не расслышал, и перешел к главной теме:

— Бакс на стройплощадке был. Там ваш Постный с каким-то парнем топтался. Что за мужик? Мой Бакс его раньше не видел…

Стеколкин оживился:

— Это, кажется, друг детства мэра, Олег Коленев. Я ему сегодня участок оформил. Строится будет.

Треха убрал со стола пустую бутылку, откупорил новую и разлил по стаканам. Выпили, не чокаясь, как воду. Курдюк отломил от поросенка ребрышко и густо намазал его хреном:

— Этот Коленев не так прост. Он деньги на цементный завод нашел.

Кащеев насторожился:

— Откуда?

— Хер его знает. У него где-то на юге бизнес.

— Наркота?

— Без понятия.

Некоторое время молча закусывали. Стеколкин вдруг захихикал:

— И знаешь, Гена, где он строиться надумал?

— Скажешь, узнаю.

— На Вороньем холме. Представляешь, придурок! — Стеколкин продолжал хихикать, но остальные молчали, и он смолк.

— Выходит, деньги на завод есть. — Мрачно вывел Кащеев.

— Да откуда у него столько? Постный в облаках витает. Все это херня. Начнут стройку — завязнут.

С поросенком покончили. Пятак принес шашлыки. Треха сменил посуду и разлил водку. Кащеев поднял стакан и тяжело взглянул на Курдюка:

— Саня, я хочу знать, кто этот Коленев, откуда взялся и где берет бабки?

— Узнаем. Пока скажу, что он тоже придурок, как и Постный. Тут Зинка с рынка в Глухаре гуляла. Он ее трахнул, и за всех баб заплатил.

— Эту корову? — Стеколкин вновь захихикал: — Не может быть?