Призрак с Вороньего холма. Дружба бандита

— А Баксик где?

— Баксик с Пятаком и Трехой на небе. Бабу не поделили и перегрызли друг другу глотки. Так-то, Чирик, бабы до добра не доводят… — Кащеев открыл сейф, достал оттуда толстую пачку сторублевок и бросил на стол: — Вот тебе пока на сухарики, а настоящие бабки пойдут, когда с делом справишься. Моим подельником станешь, там бабки другие.

— Спасибо, Кащей, за доверие. Сукой буду, не подведу.

— Надеюсь. А теперь топай. Мне тут кой о чем помозговать надо.

Оставшись в одиночестве, Кащеев выпил еще полстакана водки, вынул из сейфа бумагу, где чиновники признавались в физическом устранении мэра, перечитал ее, ухмыльнулся, убрал обратно в сейф и пошел домой. Мака еще не вышла из спальни, и он мог спокойно еще часок «потереться об ее косточки».

* * *

Накануне отъезда Постников привез Олега на стройку. Голенев стройплощадку не узнал. Бульдозеры перемещали пласты породы, самосвалы вывозили грунт, котлован рос на глазах. Турки поставили за сеткой забора временные вагончики и уже успели наладить свой походный быт. Для них работала столовая. При каждом домике имелся душ и биологический туалет. Ни грязи, ни мусора, обязательных для пейзажа российских строительных объектов, Олег не увидел.

— Умеет ребята. — Вздохнул бывший афганец.

Постников его понял с полуслова:

— Обидно за нас, Олежек. Мы турков считали чуть ли не отсталыми туземцами, а что они творят? Когда же мы сможем догнать хотя бы их?

— Не знаю. Мне кажется, никогда.

— И ты туда же. — Возмутился Тихон: — Надо верить в свой народ, капитан. Если не верить, как идти в бой?! А война, так сказать, с бедностью и дурью нам предстоит большая. Сейчас перевыберут меня мэром, такой планище им выложу. Почешут репу… — Постников воровато оглянулся по сторонам, достал пачку «Мальборо», быстро прикурил, протянул сигареты Олегу:

— Хочешь?

— Хочу, но не буду. С Ленькой Касаткиным поспорил. Если один из нас закурит, стрижется наголо.

— Кто же такой этот Ленька? — Удивился Постников.

— Сирота афганский, мой будущий сынок. — Ответил Голенев и втянул носом дымок сигареты мэра.

— И сколько же ты держишься?

— Неделю. Как приехал, так и поспорил.

— Может, и мне бросить? — Олег услышал в голосе друга сомнение и промолчал.

* * *

В последнюю ночь перед разлукой молодых, Павел с Верой проявили такт и уехали к родственникам в деревню. Но молодожены использовали их великодушие лишь отчасти. К большому огорчению Олега, Тоня по-женски приболела, и они всю ночь говорили. Строили планы на свое житье-бытье. Олег рассказывал, какой дом хочет поднять на Вороньем холме. У Тони нашлись пожелание. Он с удовольствием их учел. К утру они уже мысленно обживали свои владения. Чего там только не было! И зимние сады, и залы для музыки и видеофильмов, и бассейн под стеклянной крышей. В пять часов утра оба вскочили с кровати. Тоня нашла лист бумаги и цветные карандаши. К восьми план дома возник на бумаге. Там уже вырос сад, а на яблоках созрели красные плоды. Картинка получилась шикарная. Когда солнце уже вовсю лупило в окна родительской спальни, снова повалились на кровать и тут же уснули.

Разбудил водитель. Постников прислал за другом машину, чтобы отвезти на автовокзал. Молодые попрощались дома. Она не хотела демонстрировать прохожим свои чувства, да и он тоже. Вещей у Олега не скопилось. Как приехал сюда в вельветовой куртке, так и уехал. Рюкзачок с деньгами, что составлял тогда его багаж, заметно оскудел, и наличные умещались в карманах.

Автобус уже подогнали, Олег поблагодарил водителя, попросил его передать Постникову конверт с рисунком их будущего дома и зашагал на посадку. Но не дошел. Перед ним с визгом притормозил Мерседес Кащеева.

— Привет, капитан. Не дело богатеньким кооператорам в автобусах трястись. Садись ко мне. Мой водила тебя в аэропорт доставит.

— Зачем, я и так доеду. — Отказался Голенев.

— Решил меня обидеть?

— Нет.

— Тогда без ля-ля тополя. Катись, делай бабки и знай, в Глухове у тебя появился еще один кореш. Что надо, только свистни. — Он сунул в карман куртки Голенева свою визитку и протянул руку. Олег переложил визитку из кармана в бумажник, и руку бандиту пожал.

* * *

Мерседес летел под двести. После бессонной ночи пассажир на заднем сидении тут же заснул и проснулся на подъезде к Москве.

Когда вошел в здание аэровокзала, уже объявили регистрацию. На вечерний рейс до Адлера собралась внушительная толпа. Но Постников заказывал ему билет по правительственной брони, и проблем при посадке не возникло. После регистрации успел позвонить другу:

— Спасибо, Тихон. Все в порядке, я уже зарегистрировался. Через полчаса в воздухе.

Тихон пожелал Голеневу счастливого пути и спросил о конверте:

— Что за рисунок ты мне прислал?

— Дом такой хочу. Найди архитектора, чтобы картинку в проект превратил.

— Это можно, только домик золотым окажется.

— И Москва не сразу строилась. — Ответил Голенев и положил трубку междугороднего автомата.

* * *