Чья-то лапа прорывается сквозь завесу стали, и рука человека покрывается кровью. Каахи шалеют, забывая от усталости, они всем скопом кидаются на верткую добычу, осмеливающуюся столь обидно огрызаться. И тогда с резким рывком распахиваются крылья, подкидывая тело на пяток метров вверх, на заранее присмотренную толстую ветвь. Каахи тут же мчатся вверх по стволу, словно по ровной земле, но есть несколько драгоценных мгновений, чтобы вздохнуть и нырнуть на изнанку…
Огненный пал вспыхивает вокруг, создавая очередную завесу пламени, противопоставляя идущей на Аарха стене пламени ещё одну, столь же грозную и опасную стену. Запасной, отчаянный, непроверенный и рисковый план сработал! Внизу мечутся растерявшие свой пыл каахи, им теперь можно только вбок, влево или вправо, но никак не назад, туда, куда умчалась Итека – там теперь стоит огненное зарево. Стая, решившись, исчезает вдали, жажда жизни сильнее любой, даже внушённой ярости, а вокруг человека высоко к небу поднимаются языки огня. Горит всё: дерево, кусты, сама земля, ветвь под ногами. Столбы жара поднимаются вверх, и очень трудно распахнуть над ними крылья, но вновь расчёт оправдан, тёплые слои воздуха возносят человека вверх, и можно заложить вираж, переводя дыхание и выискивая глазами тёмную и светлую фигурки…
– Где стая? – Итека устроилась на высокой скале, куда влетела в несколько прыжков, легко, словно играючи цепляясь когтями за неровности в камне и словно не замечая лишнего веса на своей спине. Дзега наконец сняла броню и глядела на Ладара круглыми от изумления глазами.
– Уходит к реке. Ты можешь догнать их по предгорьям, скорее всего, огонь до них не дойдёт, я пустил встречный. И это вряд ли будет легко: их здорово напугало взметнувшееся вокруг них пламя.
– Его разжёг ты.
– Я. Но твоя стая не пострадала, разве что их самолюбие. Да, кстати, рослый самец с белым пятном на лбу не твой?
– Мой. Жив?
– А что ему сделается. Красавец! Прорвался сквозь мою защиту. – Ладар кивнул на распоротую руку, которую аккуратно сшивал во время всего разговора магическими стяжками. – Его работа.
– Он сильный! – Гордость пополам со смущением. – Но глупый.
– Спасибо тебе, Убивающая в тенях. Дальше мы сами справимся, а тебе пора к своим.
– Да, пора. Ещё поохотимся вместе. – Большая кошка встала, потянувшись всем телом, отчего-то завибрировала от носа до жала на кончике хвоста, и, двумя прыжками спустившись со скалы, исчезла в кустах.
– Ну, вот и ещё один день прожит. – Ладар растянулся на камнях, баюкая начавшую заживать руку. – Жаль, одеяла остались на дороге, без них в горах будет холодно.
– Ну… спустись, погрейся, к твоим услугам костёр величиной в половину леса. – И дружный смех разбил начавшие затягивать землю хрустальной поволокой сумерки.
Несколько чахлых кустиков, растущих на камнях, практически не горели – но, скрученные и жилистые, упорно сопротивлялись огню, давая много жара. Их показала Ладару всё знающая об окружающем мире Дзега. В вещмешке, кроме магического свитка, удостоверяющего право Аарха на земли, и нескольких воинских примочек, чудом уцелела копчёная рыбина, из тех, что готовили на крайний случай – её честно поделили пополам, хотя Ладар и пытался отказаться от своей доли. Куртка Ладара заменила Дзеге одеяло, ноги она сунула в торопливо вытряхнутый вещмешок, сам Ладар устроился поближе к огню, положив клинки так, чтобы их можно было схватить в любой момент.
Костёр догорал, а спутники всё ворочались, вспоминая ревущее пламя. Наконец Ладар решил разрушить молчание:
– Не спишь?
– Нет.
– Можешь рассказать мне о прорехе в пространстве?
Короткий смешок, затем чуть капризное, но облегчённое:
– Я думала, ты заговоришь о другом. Обычно после встряски мужчины хотят расслабиться.
Ладар махнул рукой.
– Сколько у меня их было, таких встрясок. К тому же ты, конечно, красива и всё такое, но на мой вкус слишком мала. И ещё – у меня есть девушка.
– Что-то я не видела её сегодня. – Хитрый прищур глаз.
– Значит, не так уж и велика была встряска! Дзега, не заговаривай мне зубы! Расскажи о том, что для меня важно.
Долгий, чуть страдальческий вздох.