Призрак в кожаных ботинках

Саша покладисто кивал, а вот Коля едва сдерживал зевоту. Потом он и вовсе отошел от бабы Вали в дальний угол. «И зачем мне все эти подробности?» – вот что было написано на его лице. Саша был согласен, но из вежливости продолжал слушать старушку, которая переключилась еще на каких-то соседей, потом на других, затем на третьих.

Наконец вернулась Марина. В руках она держала бумажку.

– Вот, держите!

Саша проворно ее развернул. Там от руки печатными буквами было написано «Савва Афанасьевич Усов. Год рождения 1930. Место рождения Малышовский станок на Енисее Турухтанский край».

– Эк далече его занесло! – удивилась баба Валя. – Как же он с Енисея и в наши края попал?

– Тут вот дальше написано, что женат на уроженке деревни Васильки некоей Глафире Андреевне в девичестве Суриковой.

– Глафира Андреевна, говоришь? Это что же, Савва Глафире мужем приходился?

– Выходит, что так.

– А мне Глафира рассказывала, что замужем никогда не была.

Саша тоже мог подтвердить слова бабы Вали. С ним Глафира Андреевна хоть и не откровенничала, но он хорошо помнил подслушанную исповедь, когда бабка каялась в том, что полюбила мужчину, а тот ее обманул и женился на ее сестре. И что это сильно не понравилось самой Глафире Андреевне, которая этих двоих прокляла, а когда они оба умерли, очень сожалела о своей злобе и даже думала, что это она виновата в их смерти. Так это тот мужчина или не тот? Или потом Глафире все же удалось выйти замуж за более подходящего мужчинку? Но ни о чем таком Глафира не рассказывала.

Но Марина настаивала на своей правоте и, что важнее, подкрепляла ее документально.

– Регистрация брака у них состоялась в сентябре тысяча девятьсот пятьдесят третьего года.

– Глафире тогда двадцать три года стукнуло, – подсчитала баба Валя. – Она тоже тридцатого года рождения, я помню. Выходит, что они с мужем ровесниками были. А что с ним случилось, ты нам не подскажешь, Мариночка?

– Неизвестно. И даты смерти его тоже нету. Наверное, они с женой уехали из наших мест.

– Ну, верно. Глафира говорила, что в городе жила. Только почему она сразу не призналась, что Савва ей законным мужем приходился? Глядишь, отец Анатолий тогда и пошел бы ей навстречу. Отпел ее Савву, хоть тот и заблудшая душа, к сектантству обратился.

Саша слушал и размышлял. Найденная у Хлебаковых в доме рама от зеркала была подписана как собственность некоего Афанасия Усова. Это Саша хорошо помнил. А ведь этот Савва, он по фамилии тоже Усов. И отчество у него Афанасьевич. Уж не сын ли он того Афанасия, которому принадлежало зеркало? Может быть, что и сын. Запросто. Но как тогда объяснить, что зеркало находилось в доме не у Глафиры, которая являлась законной женой Саввы Усова и невесткой того самого Афанасия с зеркалом, то есть их ближайшей родственницей.

Почему же зеркало оказалось не у нее, а у Коли в доме? Ведь по словам дяди Васи, с чердака Колиного дома зеркало перекочевало к Хлебаковым в качестве подарка на их новоселье. В этом всем Саше чудилось что-то непонятное. Хотя, если вдуматься, старое отцовское зеркало Савва мог подарить тем людям, которые жили в Колином доме. А уже потом Колина мама передарила зеркало Хлебаковым.

Но если Саше было о чем помолчать и о чем подумать, то Коля слушал весь этот разговор о некоем Савве Усове, не скрывая своего раздражения.

В конце концов Коля просто не выдержал.

– Не тот это, кто нам нужен! – резко произнес он. – Пошли отсюда.

Выйдя на улицу, Саша спросил:

– Ты чего разозлился?

– Хорош время терять, – сердито буркнул Коля. – Зачем нам с тобой этот Савва? Какое нам дело, за кем там бабка Глаша замужем была? Нам с тобой что было надо? Про старика узнать! А старик еще до революции помер. Значит, Савва этот к нам никакого отношения иметь не может! Он-то тридцатого года рождения!

И хотя в словах Коли все было вроде бы правильно, но Саша не мог с ним согласиться. Если бы с Саввой было все так просто, то не стала бы Глафира Андреевна скрытничать и таиться. Прямо бы сказала священнику: был у меня муж, но он из сектантов. Теперь он помер, и как мне быть? Молиться за него или что?

– Даром столько времени потеряли! – злился Коля. – Глафира со своим Саввой теперь на том свете встретились. А нам с тобой о наших делах подумать нужно.

Вернувшись в Васильки, первыми друзья встретили Мальвину с дядей Федором. Дик тоже был с ними. Собака весело носилась кругами вокруг своих хозяев. И когда пес случайно задевал мокрым боком Мальвину, женщина брезгливо морщилась.

– Вас уже выпустили! – обрадовался Саша.

Мальвина в ответ одарила его испепеляющим взглядом.

– Нас никто и не задерживал!

– А вчера…

– Нас просто доставили в отдел для дачи показаний.

– И вы их дали?

– Как видите!

Мальвина хотела пройти дальше, не задерживаясь, но дядя Федор притормозил.

– Слыхали новость про внучка бабкиного?

– А что?

– Сережу-то нынче утром арестовали! Не видели, как за ним приезжали?

– Нет. Мы в городе были. А за что арестовали?