Призрак в Венеции

Они вышли из автобуса возле автомобильной стоянки, рядом с Большим каналом и железнодорожной станцией Сайта Лючия. Здесь все кишело, как пчелиный улей. Из вапорётто — так называются в Венеции небольшие пароходы, выполняющие роль городских автобусов, — выходили пассажиры. Им на смену уже шли другие — желающие совершить поездку по каналу.

Тара сказала, что через бюро путешествий для нее забронировали место в недорогом пансионе, вместо отеля.

— Где-то в районе Сан-Поло, кажется, — добавила она, роясь в сумке в поисках адреса.

— Мы сейчас как раз в этом районе, — сказала Нэнси. — Он самый первый на правом берегу Большого канала. Можно бы пройти пешком вдоль него, если б не наши вещи.

В конце концов девушки наняли гондолу, которая доставила их к узкой набережной перед пятнистым розовым домом, на дверях которого была табличка: «Пансион Дандоло».

Хозяйка пансиона, синьора Дандоло, особа, похожая на многодетную мать, приветствовала вновь прибывшую квартирантку гостеприимной улыбкой и позволила Нэнси оставить вещи в комнате Тары, поскольку девушки решили, не откладывая, отправиться в дом, где жил перед смертью отец Тары, Рольф Иган.

— О да, — ответила хозяйка на их вопрос, — это в пяти минутах ходьбы отсюда. Мой сын Дзорци может показать вам дорогу.

Жизнерадостный мальчик лет десяти с гордостью повел американок по нужному адресу, и вот они уже стоят перед внушительным, но чрезвычайно узким зданием желто-коричневого цвета, возраст которого никак не меньше двух веков.

— Грацие танто, синьорины! — с воодушевлением поблагодарил он девушек, когда те протянули ему монетку. — Если нужно куда пойти, всегда могу проводить вас. Только крикните: Дзорци!

— Хорошо, крикнем, — пообещала Нэнси.

В портике дома Тара нажала на кнопку звонка под маленькой табличкой, где было написано: «Синьора Анджела Спинелли».

А дверь открыл человек, которого они никак не ожидали увидеть. У Нэнси даже перехватило дыхание, когда их глаза встретились, и сердце тревожно екнуло.

И немудрено: молодой венецианец, стоявший в дверях, был невероятно красив, таких она еще не встречала.

ВЫСТРЕЛ В ТЕМНОТЕ

Волосы у юноши были темные и волнистые, глаза — цвета янтаря. Когда он улыбался, — а в данную минуту он именно это делал, глядя на двух симпатичных девушек, замерших перед ним, — становились видны его ровные красивые зубы и две небольшие ямочки на щеках.

— Да… вы… — начал он.

Его голос прозвучал для Нэнси приятней и мелодичней, чем голос самого Лучано Паваротти. Он не был, правда, так высок, как полагается нормальному киногерою, — всего пяти футов и десяти дюймов или около того, но фигура у него была стройная, вполне пропорциональная: широкие плечи, узкие бедра, а руки и грудь, судя по тому, что виднелось из-под рубашки с короткими рукавами и открытым воротом, были гладкими, смуглыми и мускулистыми.

Его улыбка сменилась легким покашливанием, и Нэнси, не без замешательства, осознала вдруг, что они с Тарой чересчур упорно уставились на него. Упорно до неприличия.

— А, конечно! — воскликнул он, обращаясь к Таре. — Вы, должно быть, синьорина Иган?

— Д-да, — ответила та не сразу. — А это моя… моя подруга Нэнси Дру.

Снова Нэнси почувствовала гулкий удар сердца, когда его искрящиеся глаза на мгновение задержались на ее лице и фигуре.

— Очень приятно познакомиться с вами обеими, синьорины. Прошу, заходите в дом.

Он повел их через отделанный изразцами портик к довольно обшарпанной лестнице, и пока шли, говорил, чуть повернув к ним голову, мешая английские слова с итальянскими:

— Простите, что не сразу назвал себя. Немного позабыл о хороших манерах. Я Джованни Спинелли, но можете называть меня просто Джанни.

Он произнес свое уменьшительное имя почти как «Занни», и Нэнси сообразила, что так оно звучит на венецианском диалекте и, значит, имя юного гида, который привел их сюда, на самом деле не Дзорци, а Джордже.

Они поднялись на второй этаж, где не наблюдалось особого порядка, но все имело обжитой, даже веселый вид. Мебель, хотя и старая, и изрядно потрепанная, была тем не менее изящна, занавески и восточного стиля подушки ярких цветов, прекрасные картины на стенах и причудливый лепной орнамент на потолке отличались изысканностью.

В ответ на целый залп итальянской речи, которой выстрелил Джанни, из кухни появилась белокурая привлекательная женщина лет сорока. Когда Джанни указал на Тару, женщина со слезами на глазах бросилась к ней и бурно обняла.

— О mia poverina! — восклицала она. — О моя бедняжка! Подумать только, что мы должны встретиться при таких печальных обстоятельствах! Я Анджела, да, да, Анджела Спинелли, близкий друг твоего отца. Он очень любил тебя и часто говорил о тебе с большой нежностью.

У Тары в глазах были слезы, она была очень тронута и взволнованна. Потом Анджела познакомилась с Нэнси и объяснила обеим девушкам, что Джанни — ее младший брат. После чего предложила им отведать блюдо из макарон, а когда гостьи отказались — они ведь совсем недавно завтракали в самолете, — макароны были заменены растворимым кофе с маленькими миндальными печеньями.