Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив

Тоненькие бровки ее сошлись на переносице, а на лице появилось выражение священника, читающего проповедь. Она застегнула верхнюю пуговицу на воротничке и скрестила руки перед грудью.

– Дорогая моя, я тебя прошу! Не авантюр, а добрых дел! – гордо поправила ее Фаина.

– А что за клуб? – заинтересовался Симон.

– Ах, понимаете, у нее есть свой клуб… – Елена расстроенно махнула рукой. – С тех пор, как мама осталась одна, она томится от тоски… Раньше-то они вдвоем с отцом каждый день находили себе приключения. Представляете, раз в полгода место жительства меняли! Все континенты исколесили. А теперь у нее одна исследовательская работа осталась да мы с детьми. Вот и завела она себе новый интерес… – Елена поджала губы.

– Не интерес, а социальный проект! – поправила мадам Бриль.

– А что же вы делаете? – заинтересовался сыщик.

– О, у нас целая сеть! – поведала она, выпрямившись.

Глаза ее загорелись, и казалось, она враз скинула с плеч добрый десяток лет.

– Скорее, целая паутина, – посмеиваясь, пробормотал Алексей в сторону.

– Одно из преимуществ моего возраста в том, что мне с каждым годом все больше и больше плевать на мнение остальных, дорогой зять, – Фаина с иронией посмотрела на Алексея. – В общем, мы помогаем нуждающимся. Можем в детский дом с помощью нагрянуть или там кого сосватать…

– Помощь у вас обычно очень своеобразная, – уже в голос рассмеялся Алексей. – Помнится, однажды во время театральной премьеры вы на сцену залезли. Всей своей шайкой! Прошу прощения, всей сетью, – поправился он под грозным взглядом тещи. – С плакатами и речью – все как полагается! У театра появился новый руководитель, который никому не нравился, и вы, так сказать, выразили мнение сотрудников… Или вот совсем недавно устроили голодную забастовку в супермаркете, когда цены повысили. Два дня там сидели. А после целую неделю сметали все съестное на своем пути…

– Все так. – Мадам Бриль довольно улыбнулась.

Ей явно нравилось говорить о клубе.

– Да-да, – подтвердила Елена и надела очки. – А еще они танцуют до утра и поют в караоке… В общем, премилый образ жизни для солидного доктора наук на пенсии! – Она снова неодобрительно покачала головой и скрестила руки на груди.

– Ой, и чем же это тебе не нравится мой образ жизни? – проговорила Фаина и опасно сверкнула прищуренными глазами.

Разговор грозил приобрести более эмоциональную окраску. Летчик, почуяв, откуда дует ветер, перебил их.

– Знаете, вот однажды в Африке… – воодушевленно начал он.

– Эх, мне бы такую жизнь! – вздохнул сыщик. – А то днюю и ночую в конторе, все мимо меня проходит…

Мадам Бриль вдруг внимательно уставилась на одну из старых картин на ближайшей стене. Гойя, «Портрет герцогини Альба», – автоматически отметила Мари.

– Так вот, в Африке… – продолжил летчик. – Мы стояли в лагере, готовясь отправиться на сафари, и вдруг я лопатками почувствовал леденящий страх! Ну, знаете, как белка перед грозой чувствует приближение непогоды?.. Представьте себе, я оборачиваюсь и вижу, что носорог…

Мадам Бриль невпопад закивала и перевела взгляд на картину Мане.

– Вы меня не слушаете, Фаина? – спросил Симон и обиженно нахмурился.

– Что вы, голубчик, конечно, слушаю! У меня просто слегка кружится голова…

– От зарождающейся любви? – с надеждой спросил летчик.

– От низкого гемоглобина… – рассеянно пробормотала она.

Симон снова насупился, скрестил руки перед грудью.

– Ах, и от вас, конечно! – быстро исправилась мадам Бриль, отвела взгляд от картин и посмотрела летчику в глаза. – Простите, дорогой мой, я просто устала. Продолжайте, прошу вас! Мне так интересно слушать про ваших львов!

Тут подошел Ван Фу и поставил на стол несколько подносов с искрящимися бокалами шампанского и устрицами.

– Мелисса, Рон, это для вас. А это вам, мадам Бриль. – Китаец торжественно поставил перед Фаиной украшенное блестящими сочными ломтиками лимона блюдо устриц на льду. – Вы не заказывали, это подарок от гостиницы. – Он сощурил темные глаза, улыбнулся, отчего его круглое лицо сморщилось, как спелое яблоко, и кивнул в сторону управляющего. Тот смущенно повел шеей.

– О, как это любезно со стороны Йозефа! – восхитилась Фаина. – Устрицы и шампанское – как романтично!

– Я и сам в состоянии купить нам устрицы! Зачем нам чьи-то подачки? – недовольно проворчал летчик.

Мари перевела взгляд на Мелиссу. Та молча пила шампанское и не отрывала взгляда от двери.

– Демоническая женщина, – прошептал Женька, заметив, на кого смотрит Мари, и передернул плечами. – Есть в ней какой-то надрыв…

Муж Мелиссы меланхолично посасывал устрицы.

Мадам Бриль тоже потянулась к своему подносу.

– Ну же, не дуйтесь! – обратилась она к летчику. – Это такой красивый жест! Настоящее гостеприимство. Устрицы здесь, в горах – вот уж чего не ожидала, так не ожидала… Прекрасное обслуживание… – Она ухватила с подноса устрицу. – Это, конечно же, французские?

– Во Франции устрицы уже давно не французские, а японские, – пробурчал летчик. – Французские – плоские, но они почти все уже давно вымерли…

– Ах, право, что за нелепицы вы рассказываете!