Призрак замка Тракстон-Холл

Взлетев по каменным ступеням, он вошел под темные своды. Хоуп Тракстон стояла в мраморном холле возле стены, на которой прежде висел портрет Мэрайи. После того как захлопнулись ставни, тени вновь расползлись по своим насиженным местам, и фигуру девушки окутывал полумрак.

Он робко приблизился, не решаясь заговорить. Казалось, у него не хватит слов, чтобы выразить все, что он хотел. Она первой прервала молчание:

– Я очень благодарна вам за спасение.

– Я рад, что смог вам помочь. – Тут на него нахлынули эмоции. – Вы знаете, я… не свободен. Я женатый человек, но моя жена… однажды… в ближайшем будущем…

Она приложила палец к его губам:

– Я понимаю ваши чувства. Но вы должны жить сегодняшним днем, не загадывая наперед. Грядущее не может предсказать даже медиум.

Ее слова охладили его пыл. Он покорно опустил голову.

– Вступив в права наследства, вы останетесь в замке? – спросил Конан Дойл, справившись с собой.

Ресницы Хоуп дрогнули, на мраморный пол упала слеза.

– А куда еще мне идти?

– Вы могли бы перебраться в Лондон.

Она смахнула слезинку и горько усмехнулась:

– Какой смысл менять одну мрачную темницу на другую? Вы же понимаете.

– В Лондоне у вас появятся друзья. Они будут навещать вас, и я мог бы…

– Артур, – прервала она его, – я видела свое будущее. Вы обретете любовь, но не со мной.

– Почему вы так уверены? Вы сами однажды сказали, что медиум видит будущее как через затемненное стеклышко.

Она грустно улыбнулась:

– Тогда давайте надеяться, что эта встреча не последняя.

Он проглотил комок, подступивший к горлу.

– Вы должны приехать в Лондон, – проговорил он дрожащим голосом, – должны. Я сойду с ума, представляя, как вы живете совсем одна, в месте, где произошло столько несчастий.

– Нет. – Она обреченно покачала головой. – Я останусь в Тракстон-Холле вместе с призраками… пока не присоединюсь к ним.

– Я не хочу прощаться. Скажу до свидания.

Она взяла его за руку:

– Прощайте, Артур Конан Дойл. Вы храбрый и добрый человек и обязательно найдете любовь, которую заслуживаете.

Конан Дойл сжал изящную ладонь обеими руками. С неимоверными усилиями он отнял их, сердце его разрывалось. Покидая замок, он обернулся напоследок. Его слепил утренний свет, Хоуп осталась в темном холле. Теперь рядом с ней стояла маленькая фигурка – девочка в ярко-синем платьице держала ее за руку.

Перед отъездом Генри Сиджвик взял со всех обещание никому не рассказывать о происшедшем, дабы сохранить честь старинного английского семейства. Конан Дойл понял, что он не сможет поделиться с миром своими заметками и удивительными тайнами – по крайней мере, при жизни.

Друзья сидели бок о бок на переднем сиденье повозки Фрэнка Картера. Конан Дойл не проронил ни слова, погруженный в свои мысли. Даже Оскар Уайльд был необычно молчалив.

У корявого дерева на Дороге висельников лежал ворон с ободранным хвостом; он распростер крылья и задрал кверху скрюченные лапы.

Друзья обменялись многозначительными взглядами.

Глава 32

Неожиданная развязка

В небе парили клочья облаков. Паровоз тронулся, постукивая тормозными колодками. Станция Слеттенми осталась далеко позади. Было уже без четверти одиннадцать. Артур Конан Дойл и Оскар Уайльд сидели в купе первого класса. Шотландец смотрел невидящим взглядом в окно. Мимо проплывали скучные зеленые поля Ланкашира.

– Артур, твои мысли до сих пор в Тракстон-Холле?

Конан Дойл не сразу понял, что к нему обращаются. Он обернулся к другу:

– Что? Ах нет, о чем ты, – ответил он поспешно.

Он намеренно солгал, потому что как раз представлял миндалевидные глаза и мягкие губы Хоуп Тракстон.

– Ничего, – ответил Уайльд, поднимаясь с места, – все наладится. – Он открыл чемодан и начал перебирать одежду. Прервавшись, он широко улыбнулся другу. – Скоро ты вернешься к своей дорогой Туи.

– Конечно, – согласился Конан Дойл с грустной улыбкой.

Слова Уайльда возродили в его душе образ Туи. Ему стало стыдно за мысли о Хоуп, будто он уже нарушил брачный обет.

Уайльд приложил к себе гранатово-красную рубашку.

– Как тебе, Артур? А к ней черную куртку, белый галстук и плащ для оперы, наброшенный на плечи. Оскар Уайльд пережил сверхъестественные приключения и должен излучать таинственность, когда сойдет с поезда.

Конан Дойл недоверчиво скривился:

– Не надейся на пышную встречу, Оскар.

– Au contraire[6], Артур, – усмехнулся Уайльд, – будут толпы. Зря я, что ли, посылал Фрэнка в ближайшую деревню с телеграфом – оповестить газеты и десяток моих друзей о нашем прибытии. Если Ватерлоо не лопнет от скопления народа, я обижусь навеки. А теперь пойду, – добавил он, покончив с переодеванием, – и понаблюдаю за реакцией пассажиров второго класса на мой наряд. Постарайся не влипнуть без меня в историю, Артур.

Конан Дойл хмыкнул в ответ. Уайльд лукаво улыбнулся, скользнул за дверь, грациозно сдвинув шляпу набок, и исчез.