Призраки

Прайсы жили в западной части района Вудхольм, там, где стадион и река образовывали почти острый угол, упирающийся в мост генерала Мэя. Толпа бежала именно туда, и Кен отчетливо представил себе, что творится на мосту.

Костлявый мужчина, закутанный в одеяло, схватил Прайса зa руку.

— Я стрелял в них! — возбужденно прошептал костлявый. — Я стрелял в них! Пули прошли насквозь, а они даже не поперхнулись…

Мужчину трясло, тяжелый револьвер, из дула которого еще вился сизый дымок, ходил ходуном в дрожащей руке.

Он помчался дальше, показывая всем, на кого натыкался, свой револьвер, и повторял:

— Я стрелял в них! Я стрелял в них! Они даже не поперхнулись!

По ночам Вудхольм освещали плохо. Все равно его обитатели с наступлением темноты прятались за бетонной скорлупой домов и домиков, спуская предохранители с электронных замков и сюрприз-капканов. Сейчас полицейские геликоптеры, повиснув над улицами, освещали беженцев прожекторами.

Пятна света бегали по толпе, выхватывая из полутьмы фигуры людей, бегущих к мосту. Катилась, как шар, толстуха, вздымая вверх короткие руки. За ней, не отставая, катилась такая же круглая и толстая собака. Женщина несла на руках ребенка, ребенок сжимал в руках куклу, кукла держала в растопыренных пальцах совсем крохотную куколку. Двое очень похожих мужчин близнецы? — толкали кресло-коляску, в которой сидела высокая прозрачно-восковая старуха.

Ближе к мосту толпа становилась гуще. Навстречу ползли полицейские броневики, стараясь разрезать людской поток на части и тем самым спасти людей от паники и губительной давки. Прайсы растеряли друг друга. Первой отстала Сали.

Кен вынужден был отпустить ее руку, когда броневик надвинулся на них вплотную. Броневики шли гуськом, сплошной железной цепью. Сали осталась где-то там, в другом потоке людей. Прайса сдавили и понесли вперед. Напор обезумевших беженцев был так силен, что его выдавило из людского месива вверх и он болтался над толпой, как тряпичная кукла, не в силах опуститься на землю.

Когда Прайс увидел бетонные устои моста генерала Мэя, он понял, что погибнет. Анкерные тумбы, удерживающие цепи моста, и каменные перила оставляли слишком узкий проход. Сейчас людская река ударит его, как щепку, о тумбы — бетонные скалы высотой в двадцать футов, и они станут грандиозным памятником на его могиле. Нет, к черту! Он вырвал одну ногу из тисков толпы и шагнул прямо по головам.

Он шел поверх людей, проваливаясь и выдергивая ноги из живой массы. Некоторые последовали его примеру. Два этажа людей — это было самое страшное, что он видел в жизни.

Пробравшись таким образом в сторону ринг-стадиона, туда, где толпа редела и рассыпалась на части, он, наконец, опустился на землю. Спасен!

Позже Кен узнал, что Сали и тесть находились в тот момент почти рядом с ним. Полицейские броневики оттеснили их также в сторону стадиона, загнали под мост, и там они переждали первый, самый обильный и страшный поток беженцев. В ту ночь десятки тысяч покинули район Вудхольма, спасаясь от нашествия призраков. Бестелесные электроннооптические привидения и чудища стали полновластными хозяевами Вудхольма, и только какое-то чудо удерживало их от проникновения в другие районы города.

Прайс почти осязаемо представил себе начало и причину катастрофы.

7

Подробности, которыми были нашпигованы газеты, убедили его, что все случилось именно так, как он думал…

…Утром в день катастрофы Хэмст пришел в Театр Призраков, где заканчивались последние монтажные работы, сам бледный, как привидение. Он смотрел в землю, горбился и ежился, страдая от озноба нервной лихорадки. А ведь последнюю неделю он чувствовал себя превосходно, и главное, каждую ночь сон его был глубок и безмятежен. Никакие Самоусыпляющие Подушки не приносили ему такого полноценного отдыха, как выключатель мозгов. Он смог по достоинству оценить творение «Медикал-Секьюрити». Хэмст — опытный инженер и изобретатель — быстро освоился с набором тумблеров, оснащающих аппарат. Выключатель скрывал в себе такую гамму возможностей, о которых, быть может, не подозревали даже те, кто его конструировал. Хэмст забавлялся, играя с собственной головой, как котенок с клубком ниток.

Включил тумблеры 1-2-16-27, и сладкая волна полной отрешенности заливает мозг. Проваливаешься в небытие, житейские дрязги исчезают стремительно, как дым сигареты под раструбом тысячесильного вентилятора. Щелкнул тумблерами 8-17-26-41, и приступ азартной деловитости хватает и теребит взбудораженный мозг. За десять минут готов пропустить сквозь себя тонну идей, монбланы проектов. Но главное…