Призраки дома Эшберн

Она фыркнула от смеха при этой мысли. Счет был два-ноль в пользу Эдит. Тьма снаружи сгущалась, борясь даже с лунным сиянием, а в животе у Эдриенн загудело от голода. Она доела последнюю упаковку лапши прошлой ночью, а в кладовке поживиться было нечем. Большая часть оставшейся еды была из корзины Мэрион: два яйца, банка варенья и банка бобов. Все, что у нее было – мука, рис и мешок чечевицы – нужно было приготовить прежде, чем есть.

Печальная перспектива. Вечером она могла бы поесть бобов и немного джема, чтобы набраться сил. Но если она не совершит побег к следующему утру, ей придется есть сырые яйца, надеясь не подхватить сальмонеллу.

Эдриенн не могла заставить себя выйти из кабинета. Она сидела на стуле, опустив руки на стол, и смотрела на лес за окном. Я была так близка. Он увидел свет! Если бы он не поторопился с выводами, я могла бы быть далеко отсюда. Но вместо этого мне придется спуститься вниз, съесть самый печальный в мире ужин, а потом… что потом? Сидеть в гостиной с фонариком в руке, пока Эдит расхаживает вокруг дома?

Она вздохнула, потерла глаза и отодвинулась от стола. Хватит жалеть себя. Ты жива. У тебяе есть Вольф. Ты сможешь сбежать… если только придумаешь, как.

Атмосфера в коридоре царила угрюмая, и Эдриенн, занервничав, осветила фонариком всю его длину. Портреты все еще были залиты кровью. Половина дверей была открыта, а их темные внутренности были скрыты от света ее фонаря. Дверь в спальню Эдит находилась напротив, ее богато украшенная бронзовая ручка поблескивала в темноте. Я больше не хочу переступать порог этой комнаты. Даже когда я пыталась полюбить Эдит, мне было неприятно там находиться. Черная одежда, темные занавески, фраза, нацарапанная над ее кроватью…

ПОМНИ СВОИ СЕКРЕТЫ

Эдриенн замерла на полпути к лестнице, а ее глаза расширились. Эдит вырезала послания, чтобы напоминать себе о чем-то. «Никаких зеркал» – везде, где можно было бы повесить зеркало. «Сегодня пятница, зажги свечу» – на обеденном столе, где Эдит могла видеть эту фразу каждый вечер. «Зажги свечу, твоя семья все еще мертва» – на двери, ведущей на чердак. Все эти послания были размещены с умыслом. «Помни о своих секретах» – эти слова были вырезаны у нее в изголовье. А что, если они оказались там не просто так?

Она повернулась к двери в спальню. От страха по коже побежали мурашки, а волоски на руках встали дыбом. Она не хотела возвращаться в комнату Эдит, но возможность понять мотивы призрака могла бы очень помочь, когда на кону стояли побег или смерть.

Эдриенн порылась в кармане куртки, чтобы убедиться, что кухонный нож все еще там, сжала дверную ручку потной ладонью, повернула ее и вошла внутрь. Шторы были задернуты, но сквозь них все еще пробивался лунный свет. Лучи пересекали комнату, падая на ковер, кровать и рассеиваясь по стене. Вся остальная часть комнаты была полна плавающих теней и неясных силуэтов. Эдриенн подняла фонарик и осветила комнату. Свет отразился на полированном деревянном шкафу, стойках кровати и письменном столе. Насколько Эдриенн могла судить, она была здесь одна.

Девушка вздернула подбородок, вдохнула и закрыла за собой дверь. В комнате, так хорошо защищенной от солнца, было очень холодно. Эдриенн слышала свое дыхание, тихое шуршание ковра под ногами и слабый скрип, доносившийся сверху, когда дерево двигалось.

Ей пришлось пройти мимо шкафа, чтобы добраться до кровати, и она заглянула в открытую дверь. Черный шелк и вуали блеснули в луче фонарика. Эдриенн задумалась, удалось бы ей отыскать платье призрака из зеркала, но она оставила эту мысль. Она не хотела прикасаться ни к каким личным вещам покойницы.

Кровать осталась такой же, какой она ее запомнила. Темный балдахин свисал со столбиков кровати, обрамляя вмятину на матрасе, где Эдит спала каждую ночь. В изголовье, прямо над подушкой, были нацарапаны слова: «ПОМНИ СВОИ СЕКРЕТЫ».