Призраки истории

У нас «старообрядчество» было самым что ни на есть каноном!

То есть официальным правилом и порядком!

На Стоглавом сборе в 1551 году всем православным на Руси было предписано креститься двуперстием, истребить в церковной службе многогласие (то есть пение и чтение одновременно), всячески изничтожать в народе игрища, празднества, одним словом — богохульное скоморошество.

Новые патриархи и новые цари продолжали дело Стоглавого сбора. Патриарх Иоасаф, царский духовник Стефан Вонифатьев, протопоп московского собора Казанской божьей матери Иван Неронов, полностью попавший под их влияние юный царь Алексей Михайлович и его друг боярин Федор Ртищев — все они были сторонниками древнего благочестия. А самым яростным среди них был Никон. Протопоп Аввакум, ставший символом старообрядческого фанатизма, был в их компании на вторых-третьих ролях.

А потом все вдруг повернулось на 180 градусов!

Никон, став патриархом, начал церковную реформу, практически отменив решения Стоглавого собора. То есть с точки зрения канонов Стоглавого сбора раскольником был Никон! Раскольником была стоявшая за ним официальная церковь! Раскольником был царь Алексей Михайлович!

По логике так получается. То есть все наоборот.

Вот какие повороты в русской жизни и русской истории. Если вглядеться в нее чуть внимательнее.

Другое дело, что раскольником во все времена объявлялся не тот, кто отклонялся от той или иной идеологии, или продолжал придерживаться той или иной идеологии, а тот, кто отклонялся от ее государственного воплощения.

А то, что и в Европе сжигали людей на кострах, — не повод для торжества. Европа училась на своей крови и на своих жертвах, каялась. Вспомним всемирное покаяние Папы Римского, всемирное покаяние Римской католической церкви за крестовые походы, за инквизицию, за сожжение Джордано Бруно…

Мы, похоже, ничему не учимся и уж тем более ни в чем не раскаиваемся.

Конечно, время смягчало сердца. Не однажды были попытки создания единой церкви, старообрядцы даже соглашались на это. Но из этого так ничего и не получилось.

В 1929 году Московская патриархия признала гонения на старообрядцев, как бы это сказать светском языком, — неправомерными. Выпущен был специальный документ, названный «Деяние». И в нем черным по белому написано, что богослужебные книги старообрядцев «признаем православными», а двоеперстие и другие каноны старообрядчества — «благостными и спасительными». А «порицательные выражения»

и «клятвенные запреты», то есть проклятия церкви — «отвергаем и яко небывше вменяем».

По поводу «яко небывше» академик-историк Николай Николаевич Покровский, специалист по старообрядчеству, сказал мне в беседе за чаем: «Это все равно, как сегодняшнее правительство объявило бы 6 лет моего лагерного срока на мордовской политзоне — яко небывше…»

Но старообрядцев не удовлетворяют такие формулировки — то, что кровавые гонения, инквизиция, сожжение людей на кострах названы официальной церковью всего лишь «порицательными выражениями». У них было и осталось одно главное требование — покаяние Русской православной церкви на Поместном Соборе. Но церковь, подтвердив формулировки «Деяний» на Поместных Соборах 1971 года и 1988 года, покаяние решительно отвергает

.

Вот в чем наше отличие от Рима.

И это тоже наша, российская историческая, политическая, общественная реальность и традиция — власть никогда не кается. (Церковь в данном случае — та же власть.) Уж что творила советская власть с народом — покаялась ли? Кто покаялся? Палача Сталина назвали «культом личности», а кровавую вакханалию палачей — «последствиями культа личности». И до сих пор не мытьем так катаньем пытаются замолчать невиданные преступления, невиданные жертвы и вернуть Сталина в пантеон исторических деятелей.

И в этом стремлении одинаковы что нынешнее вожди компартии, что нынешняя власть, якобы антикоммунистическая, якобы проклинаемая нынешними коммунистами. Одной кровью мазаны.

«Яко небывше».

Некоторые историки считают церковный раскол источником всех последующих бед России. Наверно, это чересчур. В. Карташев, автор фундаментального труда «Очерки по истории Русской Церкви», пишет. «Вся эта неистовая трата духовной энергии и религиозного героизма не может не вызвать в нас великого сожаления. Как много сил потеряла наша русская церковь от нетактично проведенной книжной справы и от всего поведения патриарха Никона!»