Призраки. Кишинёвский котёл

У Стёпы подкосились ноги, и он невольно упал на землю. Захотелось заплакать. Свойственная Стёпе злость на тех, кто отнимает у него что-то дорогое ему сменилась обидой и горечью. Плакать хотелось от обиды. Хотелось зареветь:

“Почему? Почему она, а не я, или не этот, чтоб он в рот ебался, подполковник? Почему погибают невинные люди, не разу не согрешившие, не убившие ни одного человека? Почему “миротворцы” убивают мирных людей, а не реальных мятежников? Почему, сука?”

— А Саня где? — Спросил Стёпа.

— Да я не ебу. — Ответил честно Егор. — Как только вы ушли, так он сразу растворился как будто.

Обстановка для сопротивления мягко говоря ужасная. Фронт пал. Вся группировка, находящаяся по другую сторону реки, в центральной части города, децентрализована и раздроблена. Командование испарилось. Фактически, центр города, как и вся западная часть города уже находится под контролем “миротворцев”.

Послышались трески из рации подполковника:

— Паша, приём! — Голос генерала Сомова периодически прерывался помехами.

— Слушаю, товарищ генерал! — Спокойно ответил Пересветов.

— Колонна…вы…гается….чером…батальон…пех. ы… — Отдельные слоги едва были слышны сквозь помехи, а через пару секунд связь почти пропала.

— Походу связь гасят, суки. — Зло сплюнул Стёпа.

— И чё мы теперь делать будем? Командования у нас теперь нет и приказов внятных тоже не будет. Чё делать то? — Спросил Егор.

— Да хер его знает. — Честно ответил Стёпа.

Деньги и свобода или родина-мать?

Ночь-Утро. 20 марта

Ночь шла спокойно, если не считать постоянно доносящиеся издали взрывы и стрельба. Никто больше так и не появлялся, и лишь одинокий М1117 так и продолжал дымиться впереди по дороге. На блокпосте осталось всего 15 человек. Каждый из них дежурил по своим огневым точкам.

Вдруг, посреди ночи, Серого разбудил тот самый молодой командир блокпоста:

— Подъём, братан, дело есть… — Сказал шёпотом командир.

На улице было холодно, от чего у серого стучали зубы. В ночи, без уличного освещения, дальше чем на несколько метров, ничего не было видно.

На улице уже сидел Мишаня, вооружённый и экипированный. На плече висел уже ставший “родным” РПГ-18, а в руках был “Калаш”.

— Короче, дело такое… — Начал командир. — Со стороны площади национального собрания видны костры. Нужна разведка. В бой старайтесь не вступать. Вернётесь, всё расскажете.

— А чё, обязательно лично рассказывать? По рации никак? — Спросил Серёга, предварительно зевнув.

— Да нету связи. Америкосы походу глушат. Квадракоптер тоже не запустить, сдохнет через пару метров. Так что будем пользовать средствами, которые нам завещали ещё наши деды. — Усмехнулся командир. — Ладно, экипируйтесь и идите.

Вооружились по полной. Полная загрузка для автомата, по гранатомёту на каждого, в добавок ещё и взрывчатка с дистанционным взрывателем.

— А это вообще для чего? Мы с ними воевать что ль собрались? — Усмехнулся Серый.

— На всякий случай — Ответил Мишаня.

Командир ждал у баррикады, покуривая сигарету, и нервно поглядывая в сторону площади:

— Дозор есть? — Спросил Мишаня.

— Да наверняка, но без ИК нихера не видно. — Ответил командир, после чего достал из кармана два узких и длинных чёрных цилиндра. — ПБС-414. Если решите вступить в бой, то только с ними.

— И чё, ты нам типа даже не начнёшь заливать что-то на подобие “Ни в коем случае не стрелять, только разведка!”? — Спросил Серёга, накручивая ПБС на свой “калаш”.

— А смысл? Эти то нас всё равно не пощадят. Так что если решите, что вам всё надоело, и хотите сдохнуть, то хоть сдохните не понапрасну. Удачи, диверсанты. — Усмехнулся командир.

— Мы не самоубийцы, а диверсанты! — Гордо сказал Мишаня, перелезая, через баррикаду.

— Тут уж как посмотреть. — С усмешкой сказал Серый, перелезая вслед за товарищем.

Перелезая баррикаду, пацаны тут же скрываются меж серых многоэтажек. В темноте они кажутся особенно зловещими. Не отпускает ощущение того, что с верхних этажей постоянно кто-то наблюдает, и вот-то спустится, чтобы сожрать или убить тебя.

— I am the man, who walks alone, and when I’m walking a dark road…15 — Напевал себе под нос Серый

— Серёг, тихо! — Сказал Мишаня, подняв руку вверх.

Серый замер, параллельно нащупывая спусковой крючок своего АК. Они выглянули из-за угла. Была видна гостиница “Кишинёв”, памятник освободителям города от фашистов, и вместе с этим весь автопарк, развернувшийся на площади. Танки, БМП, бронеавтомобили. Дозор, смотрящий в сторону площади Негруцци, где находились сейчас остальные повстанцы, состоял всего из трёх человек и стационарного пулемёта.

Однако Серый кое-что заприметил. Прямо на входе в высокоэтажное советское здание гостиницы стояла бронемашина, которую можно ошибочно принять за обычный “Страйкер”. Однако это была необычная машина.

— Мишань, видишь машину, на Страйкер похожую, у входа в гостиницу? — Спросил Серёга, показывая пальцами на неё.

— Ну да. — Кивнул Мишаня

— Похожа на КШМку16. Взрывчатка у тебя? — Спросил Серый.

— Конечно. — Сказал Мишаня. — Двадцать долларов.