Призраки. Кишинёвский котёл

Серёга вышел в коридор. Очень просторный, с белыми стенами и широкими окнами. Серый выглянул в окно. Впервые, начиная с 16 марта, в городе тихо. Дым рассеялся. Небо чистое, хоть и пасмурное. Во дворе припаркован БТР-82, а рядом с ним, у костра сидят бойцы. Один из них играет песню, которую Серому едва удаётся расслышать:

Дождь барабанит по земле во мгле,

Идёт схватка с волками в огненном котле.

Характер, воля против глупой пули,

Долг, честь, клятва против знамён террора.

Жгуты, бинты, разрыв, ранение, след,

Разгруз, автомат, рюкзак, бронежилет.

Седина у виска, палец на крючке,

Сердце под прицелом, жизнь на волоске.

Вспышка справа, по перепонка бьёт страх,

Кровь на щеках, время тает в руках.

Броня разбита, смерть шагает по пятам,

Не сдавайся, держись товарищ капитан!

Приказ будет выполнен любой ценой,

Даже если это будет последний бой!

Небо застынет в глазах у солдат,

Те, кто любят, если смогут, пусть простят!

Я встречаю рассвет! Провожаю закат!

Вспоминаю ребят, тех, кого, не вернуть нам назад!

И печаль мне не скрыть, болью сердце стучит!

Кто хотел с честью жить, не забыт, никогда не забыт!

Я встречаю рассвет! Провожаю закат!

Вспоминаю ребят, тех, кого, не вернуть нам назад!

И печаль мне не скрыть, болью сердце стучит!

Кто хотел с честью жить, не забыт, никогда не забыт!

Серёга слушает это, а сердце обливается кровью. Слёзы на глаза наворачиваются. Ему вспоминаются все те люди, которых ему довелось встретить на этой войне. Ювелир, который является одним из самых грамотных полевых командиров, и который не отступил с Рышкановки, пока обстановка того не потребовала. Вспоминаются те самые два взвода, которые держали оборону, находясь в окружении. В голову лезут мысли о людях, которые ушли в партизанские отряды, которые не страшась ничего, шли на амбразуры, защищать родной город и родную страну. Имена многих из них Серёга не знал, и вероятнее всего уже и не узнает.

И что в итоге? Победа? А в чём победа? Город порван на зоны контроля. Централизованного управления страной нет. Связи нет, коммуникации разрушены обстрелами, экономика уничтожена. От города остались одни руины, непригодные для жизни. И восстанавливать это никто не будет. Если люди, и вернутся сюда, то только через года, и это если кто-то будет восстанавливать страну. Если же никто не будет этим заниматься, то страна такой и останется. Измученным, опустошённым краем, который погибал под звуки выстрелов и канонады крупнокалиберных орудий. Город, которого больше нет. Вот она, “победа”.

И что выходит, все эти люди погибали зря? Сотни ребят, погибшие в 2025 году, тысячи, погибшие сейчас. Старики, погибавшие под завалами своих домов, которые никто не разбирал; школьники, которые уходили в партизанские отряды; рабочие заводов и электростанций, которые уходили в сопротивление не ради высшей цели, а ради того, чтобы отомстить за родных; молодые пацаны, уходившие воевать за идею. За что они все погибли? За что они были удостоены такой страшной участи. Прямо сейчас они лежат где-то во рвах, сожжённые из-за невозможности похоронить, лежат под завалами, которые не успели разобрать из-за отсутствия нужной техники, которые сейчас лежат где-то на улицах, и автомагистралях — уродливые, грязные, обмякшие.

В этой истории были и герои, и трусы. Были удивительные люди, как тот полевой командир с площади Негруцци, или как Рем, Джамбо, Медведь и Бабай, как и все ребята, которые стояли до последнего за родной город. Были и трусы, такие как Пересветов, которые сбежали, как только запахло жаренным. Или те, кто сдались американцам, поведясь на сказки про богатую жизнь на святом западе.