Призраки. Кишинёвский котёл

После вступления в контакт с куратором объект стал более спокойным, и рассчётливым, что исключает вероятность незапланированных метаморфоз характера. Из физических девиаций можно отметить увеличение выносливости и физической силы объекта. Критических или незапланированных девиаций нет.

Прочитав отчёт, Мира откинулась на спинку кресла, и выдохнула с облегчением, улыбнувшись:

— Всё идёт по плану.

— Мира. Можно задать вопрос? — Спросил Родион, стоявший в комнате.

— Конечно!

— При каких условиях у Призраков пробуждается сила.

— Видишь ли, Родион. Зверь начинает пробуждаться только тогда, когда он чувствует непосредственную угрозу для самого себя. Именно поэтому в перестрелке он спит, а в драке пробуждается. Его единственная цель — взобраться на вершину пищевой цепочки. И он её выполнит любой ценой.

Эпилог

Война. Война никогда не меняется. Человечество не учится на ошибках истории. Каждый раз из-за таких ошибок мы теряем миллионы жизней, и ввергаем планету в гуманитарную катастрофу, но зачем? Почему?

Проблема не в “кровавом упыре” Путине, и не в “психопате” Байдене с манией величия, точно так же, как и 80 лет назад проблема была не в Сталине и не в Гитлере. Проблема даже не в элитах. Элиты и политики — это лишь те, кто чиркает спичкой и закидывает эту спичку в пороховую бочку.

Проблема в нас, в людях. В нашей природе. Мы просто не можем жить мирно. Есть вещи, которые делают человечество более реакционными, и это не только национализм и религия. Национализм и религия — лишь выходящие из животной человеческой природы. Мы мыслим ровно так же, как и животные. И как бы мы не пытались казаться цивилизованными, мы мыслим, как они, и действуем, как они. Мы порычим друг на друга, но если поймём, что это никого не пугает, то начинаем драку. Мы дерёмся за всё. Мы дерёмся за ресурсы, за территорию, за престиж. И, казалось бы, мы же одного вида, так почему мы не можем не делить территорию и ресурсы между странами, и просто сделать их общими? И тут тоже действует животная натура человека.

Мы хотим, чтобы именно наша стая обладала всем. Не все животные, а именно наша стая или наш прайд. А других мы хотим загнать себе в подчинение, и быть для них чем-то высшим. Мы хотим иметь превосходство над другими.

Именно поэтому 80 лет назад Гитлер пытался построить Libensraum, а сейчас американцы несут абстрактные свободу и демократию в Россию. Превосходство нации, религия, свобода, демократия — лишь инструменты пропаганды. Чтобы человек не задавал лишних вопросов по поводу того, а зачем ему убивать таких же людей, как и он. Гораздо же легче его воодушевить и замотивировать тем, что, мол, бог приказал. Или легче рассказать про то, что вот там вот орки и одичалые, а мы им принесём демократию, и сделаем из разбитой земли цивилизованную страну. Нужно лишь замотивировать человека, а дальше его животная натура сама сделает всё.

Наш мозг всё ещё не понял, что он пацифист, и что он должен быть гуманным. Объяснить ему это, всё равно, что научить слепого видеть, всё равно, что пытаться объяснить ребёнку, что Деда Мороза, и зубной феи не существует, и вместо этого ему подарки подкладывают родители.

Поэтому, пока человек жив, и пока уровень генной инженерии не достиг того, чтобы мы могли менять человеческое сознание, войны будут продолжаться, и каждый раз они будут уносить за собой десятки миллионов жизней. Человек не хочет, чтобы ресурсы и богатство принадлежали всему человечеству. Он хочет, чтобы они принадлежали ему лично или его общине. В этом весь человек.

Антимилитаризм и гуманизм заканчиваются там, где фигурируют слова газ, нефть и земля, а в нынешнем мире к этому списку можно приписать слово Россия.

Пока президент США уверенно и с великим воодушевлением говорил свою речь, танковые колонны уже продвигаются на десятки километров вглубь территории Российской Федерации, ракеты летят в сторону военных объектов и казарм, где спят ни о чём не подозревающие солдаты. Пока ликовали все либеральные медийные личности и селебрити, всё это время ратовавшие за раздел и уничтожение Российской Федерации, тысячи мужиков и пацанов выстраивались в очереди на запись в добровольческие батальоны.