Призраки настоящего

Еве уже исполнилось девять, но порой она задавала такие вопросы, на которые я не знала, что ответить. Зато Виктор всегда находил слова, чтобы заинтересовать её и подбросить новую пищу для размышлений. Это тоже вызывало во мне ревность. Виктор читал ей стихи наизусть, Ева с широко раскрытыми глазами, ни разу не моргнув за всё стихотворение, слушала его. А потом пересказывала всё своими словами. Это должно было казаться милым, но я, сжимая руки в кулаки и скрипя зубами, выходила из комнаты и уходила на балкон, чтобы выкурить сигарету и успокоиться.

– Мам? – Ева позвала меня. – Ты уснула?

– Задумалась, – я поцеловала её в румяную щёчку.

– Так что не имеет ни начала, ни конца?

– Это я у тебя спросила, – рассмеялась я. – Хитрая!

– Но я не знаю! – Ева нахмурилась. – Расскажи-расскажи-расскажи…

– Вечность, – выдохнула я. – Это слово складывал из льдинок Кай.

– И у вечности, правда, нет ни начала, ни конца? – Ева смотрела на меня тем самым взглядом, какими смотрела на Виктора, когда он читал ей стихи.

– Правда, – кивнула в ответ я, как будто этим кивком подтверждая правдивость своих слов.

– Мам, – Ева крепко обняла меня за шею и прошептала, я ощутила её тёплое дыхание, от которого по шее побежали мурашки, – а ты останешься со мной всю вечность?

Я замерла. Сердце забилось чаще. Я обняла её худенькое тело обеими руками. Как бы хорошо нам было вдвоём… Только я и она. Всегда. Вечно. И как будто в подтверждение моих мыслей в окно сверкнула молния.

– Куда я от тебя денусь, – я поцеловала её в оголившееся плечо и поправила ночную маечку, которая сползла.

– Мне иногда снится, что ты тонешь в нашем озере, а я не могу тебя спасти… – прошептала Ева. Её губы почти касались моего уха.

– Милая, – я испуганно отстранилась от неё, заглянув в любимые изумруды, – это всего лишь сны, понимаешь? Я всегда буду рядом.

– Обещаешь?

– Обещаю! – Я поцеловала её в лоб.

– И папа тоже?

Сейчас во мне снова всколыхнулось желание схватить Еву в охапку и бежать, пока мы не окажемся одни в густом лесу среди деревьев. Чтобы никто никогда не нашёл нас. Чтобы Виктор нас не нашёл.

Только она и я.

– И папа, – вымученно сказала я, крепче обнимая дочь.

Я смотрела, как она ворочалась во сне. Стояла на балконе и курила, наблюдая за ней в приоткрытую дверь. Дождь закончился. На улице было свежо и прохладно. Я куталась в тёплую шаль, которую нашла на чердаке ещё до встречи с Виктором…

– Чердак… – произнесла я, рука с сигаретой застыла, не донеся её до губ.

Уже почти полночь. Виктор ещё не вернулся. Успею ли я? Выбросила недокуренную сигарету и быстрым шагом, стараясь не шуметь, пошла к лестнице, ведущей наверх.

– Мне всего лишь нужно убедиться, что мне показалось… – шёпотом убеждала себя я. Прислушалась: звуков подъезжающей машины Виктора не было слышно, лишь громко тикали часы на кухне.

Я выдохнула и полезла на чердак.

Подсвечивая себе фонариком, ползком добралась до коробки, которую припрятала в самом углу. Другие коробки были помяты и сдвинуты, а некоторые раскрыты, в них явно кто-то рылся. Внутренний голос шептал мне оставить эту дурную затею и вернуться к Еве, прижать её к себе и уснуть, вдыхая сладкий малиновый запах. Но любопытство было сильнее здравого смысла. Поэтому я открыла коробку, направляя луч фонаря на содержимое. Ту самую фотографию я отыскала быстро. И на ней действительно был Виктор.

– Как… такое возможно? – сглотнула я, борясь с паникой.

Услышала, как скрипнула входная дверь. Вздрогнула. Показалось? Замерла и прислушалась, прижимая фотографию к груди обеими руками. Но я отчётливо слышала шаги, это была не игра воображения.

И какое оправдание своему ночному визиту на чердак я придумаю на этот раз? Мозг в панике подбрасывал варианты: услышала чьи-то шаги, с потолка капала вода, что-то упало…

Внезапный раскат грома прямо над головой заставил меня вздрогнуть ещё раз. Я громко вздохнула и зажала рот ладонью. Прикусила большой палец и услышала голос Виктора.

– Диана? – Он стоял прямо возле лестницы на чердак.

Я забилась в самый угол, где стояла коробка с фотографиями.

– Ты наверху, Ди?

Я отчаянно искала выход из положения, но ничего не приходило на ум: на снимке был Виктор, и я не понимала, как такое возможно. Спрятала фотографию в бюстгальтер под грудь и поползла к выходу:

– Да, я здесь, – ответила ему, – мне показалось, что на чердаке какой-то шорох. Решила проверить, вдруг крысы, – наивно улыбнулась я, спускаясь по лестнице. Голос дрожал, но я надеялась, что Виктор не заметит.

Он подхватил меня внизу.

– Проверила? – Виктор сощурился, изучая моё лицо.

– Да… глупая затея, не знаю, что я думала разглядеть там ночью.

– Видела крысу? – Виктор не убирал руки с моей талии и не сводил с меня глаз.

– Нет, конечно. Нужно будет наконец навести там порядок, – пожала плечами я. Почувствовала, как губы дрожат от волнения. Скорее всего, он заметил, что я нервничаю.

– Завтра со всем разберёмся, – он притянул меня к себе, уткнувшись подбородком в макушку. Я зарылась лицом ему в грудь, восстанавливая сбившееся дыхание.