Призраки не умеют лгать

   - Анализ проб из лаборатории будет к обеду, наш и палисадский. Отчёт из корпуса правопорядка ждём не раньше завтрашнего утра, - отчитался Гош.

   - Уже отработали?

   - Да, я их ещё ночью послал. Разыграли вариант с заложенным взрывным устройством. Эвакуировали жильцов и под предлогом поиска бомбы обыскали всё. Отпечатки пальцев сняли даже с потолка. Хорошо, прибирать ничего не пришлось. Поиск есть поиск.

   - У меня тоже пусто. Других совпадений не найдено. В компьютере у девушки ничего интересного. Расписание занятий, приглашения на турниры, заявки, договоры аренды. По списку контактов ни одного совпадения. Все живы - здоровы.

   - Привязку возьмите на себя, - отдал распоряжение Дмитрий. - Я увезу жертву. Алиса, приведи её, - он посмотрел на часы. - Начинайте не раньше часа дня. Как закончите, доложишь. Вернусь к вечеру, в крайнем случае, завтра с утра.

   Алиса кивнула и вышла.

   - Куда едешь? - Гош выдвинул кресло и уселся на место псионника.

   - В Палисад.

   - Спорим, она не знала о сестре! Родители ей не сказали, - друг покачал головой.

   - Вот и проверим, - Дмитрий вынул из ящика стола зеленоватый кад-арт, подержал, словно определяя вес и, накинув куртку, вышел из кабинета.

  

   Девушки стояли в конце коридора, маленькая щупленькая Лена напоминала куклу.

   Его стараниями сломанную куклу.

   Лицо бледное, отрешённое, движения замедленные, словно она преодолевала сопротивления воздуха. Одежду, в которой её сюда привезли, постирали. Мятые брюки, полинявшая от горячей воды кофта и чёрная куртка с приставшими невесть откуда белыми пушинками. Услуги казённой прачечной оставляли желать лучшего.

   - Спасибо, Алиса. Дальше я сам.

   Алленария никак не отреагировала на смену конвоира. Не вздрогнула, когда он взял за руку, не заплакала, когда вывел на улицу, ничего не спросила, когда усадил в машину. Черт!

  

   На кладбище никого не было. Из живых. Могильник не самое популярное место в стране. За захоронениями ухаживали специалисты - служители и получали за это неплохие деньги.

   Квадрат "Ц", тридцать четвёртая линия, блок пять - именно там была похоронена сестра Лены. Девушка послушно вышла с ним из машины и застыла у ограды каменным изваянием. С таким же успехом он мог подвести её к краю обрыва.

   - Лена, - Дмитрий развернул её лицом к памятнику. - Я попрошу тебя только об одном. Прочитай эту надпись.

   Он сжал руки на плечах девушки, наклонился и прошептал в самое ухо:

   - Пожалуйста. Прочти. Ради твоих родителей.

   Руки под пальцами шевельнулись, голова качнулась, еле заметный разворот в сторону могильного камня.

   Псионник чётко уловил момент, когда смысл надгробной надписи дошёл до её сознания. Она выдохнула и расслабилась.

   - Я что, уже умерла? - от облегчения, явственно различимого в голосе, у Станина чуть волосы на затылке не зашевелились.

   Она обрадовалась. Слишком много всего свалилось на неё в один день, да и он ещё добавил. Преступление, в котором Лена созналась, чтобы защитить родителей, сулило пожизненное заключение. Прекрасный стимул для жизни!

   - Нет, - Дмитрий сказал это немного резче, чем намеревался. - Нет.

   Псионник развернул девушку к себе лицом и, набрав побольше воздуха в грудь, как перед прыжком в воду, заглянул в глаза. Там была растерянность, непонимание и боль.

   - Ты жива, - чётко выговаривая каждое слово, сказал он.

   Девушка вырвалась из рук и повернулась обратно к надгробию.

   - Но здесь написано, что это я.

   - Нет. Эта девочка умерла ещё в младенчестве. Посмотри на дату.

   Она посмотрела, и стиснула ладонями пики низкой ограды.

   - Но я...

   - Знаю. Вы родились в один день. Мы предполагаем, что это твоя сестра - близнец. Если б мы только узнали об этом раньше, - он встал рядом и облокотился на забор.

   Он ждал. Злости, упрёков, негодования. Приготовился выслушать всё и о себе самом, и о псионниках, и о службе контроля. Дмитрий мог бы возразить, объяснить, что ни один идиот не назовёт одного ребёнка в честь другого. Что это просто счастье, что компьютер, запрограммированный на поиск пересечений, выдал подобную ссылку, и внимательная Алиса обратила на неё внимание, а не списала, как простой сбой. Мог бы, но не стал. Он приготовился молча слушать. Она имела право высказаться.

   Минута уходила за минутой, а Лена всё так же неподвижно стояла, не произнося ни слова. Псионник испугался, что она снова впала в странное оцепенение. Но нет, вот она повернула голову, и ветер отбросил волосы на его рукав и прижал. Колечки зацепились за собравшуюся на локте ткань. По коже побежали мурашки, будто сквозь куртку он мог чувствовать лёгкие покалывающие прикосновения.

   - Я не знала... не знала о ней, - сказала девушка. И вдруг, вцепившись в ограду, закричала туда, в пустоту, в холодный гранитный камень, - они и твои родители тоже!

   Она взывала к давно умершей и забытой девочке. Изливала боль на ту, которой всё равно. Ему было бы легче принять всё это на себя.