Призраки забытых могил

– Пылью. – Хорошо, что ею. Богема уж думала, стойким перегаром. А ведь она так гордилась тем, что научилась справляться со своим пороком. Не победила его, но обуздала. – Тащи таз с водой, тряпки, чистящее средство. Я тебе тут порядок наведу.

– Мар, не надо.

– Надо. Ты знаешь, как я отношусь к бардаку.

О да, она знала. Когда Маринка жила на даче Элизы, заброшенной, ветхой, то буквально ее вылизала. Все пересушила, выбила, отмыла, отчистила, даже покрасила окна, отыскав в подвале давно забытую олифу и скипидар.

– Но нам поговорить нужно…

– Ничего, за работой у меня рот и уши будут свободными. Тащи все!

Пришлось подчиниться. Средства для уборки стояли в кладовке. Она была небольшой, и обитатели квартиры договорились не захламлять ее личными вещами. Особенно теми, что пахнут рыбой или могут поранить – сын Бобковых туда засунул свои коньки, и они свалились на дядю Пашу, ладно, только поцарапали.

Через пару минут Элиза вернулась к себе. А там уже Мара развела бурную деятельность. Она нашла пылесос, который мгновенно перегревался и отключался, каким-то образом его разобрала и стала чистить.

– Так засрать хорошую вещь, – причитала она. – Настоящий японский пылесос. Таких давным-давно не делают.

– Он отжил свое.

– Не выдумывай. Просто забиты фильтры, и мотор перегревается. Дай тряпку.

– Мар, ты специально время тянешь? – подала голос Ленка, что сидела в кресле с какой-то книгой. – Чтобы отсрочить разговор?

– Да, – коротко ответила та и принялась яростно тереть внутренности пылесоса. – Но порядок навести тоже надо. А еще Богеме волосы покрасить, ходит как кикимора…

– Могу сбегать за краской, – сказала Ленка, захлопнув книгу.

– Девочки, нам всем грозит опасность! – вскричала Элиза. – Мы можем поплатиться за общий грех в скором времени… Так какая разница, какими мы умрем? Седыми или крашеными?

Она подошла к Маре и вырвала из ее рук трубку пылесоса.

– Кто-то знает, что мы натворили пятнадцать лет назад! – уже тихо, но яростно проговорила Богема, уставившись ей в лицо своими разноцветными глазами. – И он сделает все, чтоб мы за это поплатились!

– Этого не может быть. Та тайна похоронена.

– Да? А что ты скажешь на это? – И достала из кармана почерневшую цепочку с кулоном. Увидев его, Мара вздрогнула, а Ленка вскрикнула. Бурый Мишка. Симпатичный щекастый, в пояске с пятью кольцами. Символ Олимпиады-80 в Москве. – Узнаете?

Такой был у человека, которого они четырнадцать лет назад закопали в землю. Глубоко-глубоко…

– Мало ли таких, – пожала плечами Ленка.

– Таких – да. – И перевернула кулон, а на обратной стороне царапина в форме молнии. Ее нанесла на металл их подруга консервной крышкой. Целилась в горло, но олимпийский мишка послужил щитом… Временным!

– Где ты его взяла? – спросила Мара, потянувшись к кулону, но тут же отдернув руку.

– Нашла в почтовом ящике. А до этого фотографии. Ленке я уже их показывала. Теперь ты смотри. – И бросила на пол два снимка.

На одном они своей компанией, на втором – ныне мертвый человек, на шее которого болталась цепочка с олимпийским мишкой. Первое фото было у них у всех, но они избавились от каждого экземпляра, второе видели и тоже изничтожили. И вот оба перед ними. И они проткнуты. На групповом у каждой девочки выколоты глаза и пронзены сердца. А на портрете – прорезь в форме молнии в районе шеи.

Изучив снимки, Мара встала, взяла ведро и направилась к столу, чтобы начать уборку с него. Элиза с поверхности даже крошки не смахнула.

– Я не верю в то, что прошлое восстало из могилы, – проговорила Ленка и зачем-то тоже схватила тряпку. – Мы же не в кино. Помните, мы смотрели «Я знаю, что вы сделали прошлым летом»? И ржали над сюжетом. Только не говорите мне, что мы попали в такой же ужастик!

– В какой-то другой, Ленка, – вздохнула Богема. – Пусть и с похожим сценарием.

– Нет, какая-то херня…

– Согласна, – закивала Мара и бросилась к стеллажу, чтоб протереть пыль там.

– Я так же говорила себе, – поджала губы Элиза. – Списывала все на «белочку». Все, думаю, пришла! Протрезвела, а фотографии никуда не делись. Стало страшно.

– Когда это было?

– Точно не скажу. В запое была, говорю же. – Она решила отбросить вуаль и предстать перед подругами во всей своей «красе». – Протрезвела неделю назад. Тогда же стало страшно. Начала ограничивать себя в алкоголе, чтобы соображать более или менее здраво, но и не сходить с ума от страха. А вчера нашла в почтовом ящике кулон. И тут поняла, это не херня! Прошлое восстало из могилы! Теперь мы все умрем…

– Тихо, тихо, – бросилась к ней Ленка и стала гладить по голове.

– Я же тут всю жизнь живу, вот мне это и подкидывают. А вас найти трудно. Хотя я смогла…

– До нас не дошла очередь? – предположила Мара. До нее доперло наконец, что у них не просто проблемы – беда. – Или именно тебя хотят свести с ума?

– Сердца на фото проткнуты у всех нас, – напомнила Ленка. – И кому потребовалось доводить до психушки Элизу?

– Соседям, например. Если она с собой покончит, они смогут выкупить ее комнату.

– Они хотели, – встрепенулась Богема.

– Но мало предложили?