Призраки забытых могил

Плакат на стене. Календарь за 1980 год с олимпийским мишкой.

– Эй, ты там! – закричала Элиза после того, как попила. – Слышишь меня?

В ответ донеслось:

– Не вопи.

– Буду. Кто-то услышит и позовет на помощь.

– Дом аварийный. В нем никто не живет.

– Ты кто?

– Называй меня… Мишкой.

– Это ты слал нам фигурки?

– Нетрудно догадаться.

– И ты звонил мне, притворяясь матерью? – Ей показалось, что-то зашуршало. Элиза встала с матраса и пересела на ступеньку лестницы. Теперь уже не было сомнений в том, что в подполе водятся крысы.

– Сымитировать сиплый женский голос легко. Он похож на мужской. А я знаю, как разговаривала твоя мать.

– Ты ее двоюродный племянник?

– Конечно, нет. Я все выдумал. Но, согласись, моя история была убедительной. А почему? Ложь я мешал с правдой. Это работает.

– Где-то я уже это слышала…

– Ни для кого это не секрет. Ты и сама наверняка поступала так же. Про родителей я рассказывал правду. Только они приемные были. Родная мать от меня отказалась. Но ради моего же блага. Догадываешься, как ее звали?

– Нет.

– Весь мозг пропила, – с досадой проговорил Мишка. – Меня родила Белла Набиева. Женщина, которую ты с подружками убила.

Богема от неожиданности потеряла равновесие. Она ерзала на ступеньках и тут соскользнула. Съехала вниз, больно стукнувшись копчиком.

– Не понимаю, о чем ты.

– Только не надо ля-ля. Ты откровенничала со мной в январе этого года. Была в сопли. Хотела поделиться всеми своими бедами. Сначала про мать, отца рассказывала. А когда совсем очумела от алкоголя, выболтала главный секрет банды лифчиков. И фото показала.

– Ты был у меня дома?

– Неужели не вспомнила? А я боялся, усы нацепил, очки, кепку.

– Ты взял то фото?

– Да. Чтобы потом прислать тебе в качестве напоминания о том, что вы натворили. А Беллино распечатал. Нарыл его в интернете.

– И как мы с тобой познакомились?

– В клубе, где ты просаживала халявные бабки. Прикинь, нас сама судьба свела! Я же не знал, что с моей матерью случилось. Думал, она жива. Искал ее. Как выяснилось, что я не родной своим алкашам, сразу начал это делать. Мне дали газету, сказали, вот она, твоя настоящая родительница. Но Белла Набиева как в воду канула. И я ничего не узнал бы о ее участи, если бы не познакомился с тобой.

– Таких совпадений не бывает!

– Я тоже так думал. Но кто-то там, наверху (возможно, ради развлечения), сталкивает людей, объединенных одной судьбой, лбами. Уж я-то теперь точно это знаю.

– Почему ты взял в плен именно Аллу?

– Я следил за всеми вами. И понял, что убийца моей матери, та, что перерезала ей глотку, больше всего расстроится, если я отниму у нее Мелкую.

– Скажи, ее саму побоялся?

– И это тоже, – не стал спорить Мишка. – У нее свекор авторитетный мужик. А Алка кто? Суррогатная мамаша, инкубатор.

– Что с ней?

– Ты не в курсе? Я отпустил ее. Притворился воришкой, взломщиком гаражей. Открыл дверь и позвонил в «Скорую», естественно, с левого телефона. – Элиза слушала внимательно. Наконец она трезвая, значит, сможет запомнить все. И наконец откроется подругам целиком. – Я приехал, чтобы накормить пленницу и поговорить с ней немного. Было интересно, раскаивается ли Мелкая в том, что натворила. А еще рассказать о том, что вы отняли у меня мать. Посади вы ее в тюрьму хоть на пожизненное, я мог бы ее навещать. Но нет! Вы убили Балу и кинули в компостную яму. Как крысу какую-нибудь!

– Так почему ты отпустил Аллу?

– Она начала рожать, орала, билась в дверь, а я не собираюсь брать грех на душу. Никто по моей вине не умрет, тем более ребенок. Он ни в чем не виноват. Я хотел подержать ее месяц-другой, потом сменить на Тюлю. Но планы немного изменились…

– И где ты держал ее?

– В гараже.

– Своем?

– Конечно, нет. Я же не дебил.

– Если ты планировал сменить Алку Дашей, то почему похитил меня?

– Тебя легче всего…

И тут Элиза увидела крысу. Не крупную, но наглую. Не боясь человека, она подошла к матрасу и начала его грызть. Больше поживиться было нечем.

– Для чего ты все это затеял? – спросила Элиза, вооружившись ведром. Оно было, увы, пластиковым, таким грызуна не прибьешь.

– Вы отняли у меня мать! – взревел он. – И должны получить по заслугам!

– Тебе было пятнадцать, не меньше, когда она умерла. Если б Балу хотела тебя вернуть, то сделала бы это.

– Она не знала, кто меня усыновил. Ей ничего другого не оставалось, только ждать, когда я ее найду. Но вы убили ее.

– Я не хотела ее смерти. Но мы не могли иначе получить свободу.

– Все, не желаю больше разговаривать с тобой. Сегодня точно! У меня есть свои дела…

– Эй, стой. Тут крыса!

– Да, я знаю. Живет в погребе. Она тебе для компании. Можешь дать ей имя.

– А если она объест мне лицо, когда усну?

– Так не спи, – опять спокойно проговорил он. Все же психические отклонения передаются по наследству от матери к ребенку. Мишке они точно достались. Но кто бы сказал об этом при взгляде на него. Обычный, даже приятный молодой человек. Со спокойным лицом и голосом, уверенно ведущий машину.

– Мишка, мой сосед помнит тебя! Он сказал мне об этом, когда я покидала квартиру.

– И что?

– Тебя вычислят.