Призванье варяга (von Benckendorff) (части 3 и 4)

Треть же "русских" - пьют, гуляют, задирают все доступные юбки и вообще, - чуть ли не "сморкаются в занавеску". И все понимают, что сие воспитанники русской разведки, иль наоборот - контрразведки.

Иными словами, - к середине наполеоновских войн сложился стереотип: настоящий дипломат - мужеложец, а "ненастоящий" - бабник и пьяница.

Именно потому, - когда о том зашла речь - меня посылали во Францию, как "еврейского эмиссара", а вот Несселя... "Клюквой" известного дипломата. У того (извините меня за подробность) в сравнительно молодом возрасте приключилось "мужское бессилие" и ему нужен был человек, коий бы сам назвался его любовником.

Поэтому за Несселем - только Слава, не более. Я сам лично думаю, что пассивные мужеложцы легче вербуются разведкой и жандармерией. Поэтому в наших рядах с этим строго, - я еще могу простить "детскую шалость" с "горшком", или "клюквой", но вот в обратную сторону...

Из Тайного Управления и Жандармерии не увольняются. Ежели кто "расслабит" вдруг задницу, люди мои предлагают ему заряженный пистолет. Ежели, конечно, он не желает помучиться...

Я завел такие порядки сразу же после выздоровления в 1806 году. С тех самых пор - некому стало заглядывать в глаза мужиков, и не окажись на том вечере Маргит, мы б еще долго...

Короче говоря, сразу же после этой истории, я просил Абвер направлять девиц не только в Разведку, но и - Жандармерию. До того дня все считали, что в Жандармерии - допросы и пытки, и лучше бы женщинам об этом не знать. Но после моего предложения в Дерпте появилось с десяток девиц, кои и принялись глядеть в глаза мужикам.

Итог дела сего - занимательный. После двух недель допросов и пыток, семеро человек были полностью изобличены и повешены во дворе Цитадели Дерптского Университета.

Согласно обычаю их всех вывели босыми на снег, раздели догола, накинули на них мешковины так, чтоб были видны ноги ниже колен и - повесили. Поверьте мне, - зрелище лишь одних сводимых судорогой ног во сто крат поучительней для толпы, чем лицезрение всего тела. Наше воображение - много красочней создает муки смерти, чем истинное положение дел.

Особо если учесть, что насыпало много снегу и казнимые могли доставать кончиками пальцев ног до ледяного сугробика... Занятно было смотреть, как они все вытянулись в жуткой надежде на жизнь, мистическое избавление, или что-то еще. А тут - ровный и уверенный рокот двух барабанов и таяние сугробика под теплом пальцев ног... Надо заметить, что кончики пальцев ног быстренько охлаждаются и таяние идет медленней. (А в петлю вставляется особенная прокладка, чтоб раньше времени не прижало сонную и "блуждающий нерв".)

Но - рано, иль поздно несчастные принуждены помочиться. Разумеется теплым. И казнь идет своим чередом. Вообразите себе, - как интересно смотреть на людей, осознавших, что смерть их наступит от переполнения пузыря. Ведь перед казнью "для храбрости" их всех "досыта" напоили "хмельным пивом"! А они и радовались, думая, что получают последнее удовольствие... Но бесплатный сыр - в мышеловке!

Весьма поучительно для всех возможных предателей в прошлом и будущем.

Зима в том году удалась лютая, да холодная. Зрители не выдержали на морозе и вскоре все разошлись. Тогда по моему приказу троих из семерки тайком сняли. А вместо них повесили трех уголовников из рижской тюрьмы сходных по виду голых ног и общей комплекции.

Вам интересно знать - почему?

В ходе дознаний "проклюнулся" странный след. Шпионы вывозили похищенное не куда-нибудь, но - Санкт-Петербург. А там их "контактами" оказались масоны Ложи "Великий Восток". А уж от них ниточка вела в такие заоблачные эмпиреи...

В какой-то миг следствия я не смог сего больше скрывать и просил аудиенции у дяди моего - Аракчеева.

Он принял меня, выслушал все подробности, просмотрел протоколы допросов, увидал списки членов якобинского заговора, ахнул, схватился за голову и спросил:

- "Это - бомба! Что мы с сием будем делать?!"

- "Ежели я проведу аресты, все скажут, что я взял очередную порцию патриотов и - просто хороших людей. Снова заговорят о "гадком немце" и о том, что я - иудей и немножечко протестант. Было б лучше далее вести сие дело вам - русским. А еще лучше - татарским следователям из артиллеристского управления. Не верю я Кочубею и всему его Министерству Внутренних дел. Там больно много поляков на мой вкус...

И потом, - обратите внимание - члены заговора сплошь католики. Вести дело сие протестантам - неправильно. Лучше уж - православные с долей магометанцев. Я же ведь даю вам только кончик, а клубок еще - надо распутать!"

Дядя мой пожал мою руку и только тут вдруг сообразил:

- "Погодите, - но как нам сделать сие? Моим следователям хорошо бы "пощупать" негодников своими собственными руками, но не - с чужих слов!

Ежели вы передадите пленников мне, все осознают, что нить тянется в Санкт-Петербург, а мы не хотим спугнуть масонов до срока! А ежели мои следователи поедут к вам..."