Призвание миротворца

Марк двинулся ей на помощь. Голова гудит, затылок измазан чем-то липким, кажется, разбит в кровь, но это ничего, это можно потерпеть, ведь бой почти выигран! Один противник! Один!!!

Остробородый, не глядя на него, сделал движение свободной рукой, и Марк сжался от жгучего кольца, захлестнувшего шею. В уши ворвался океан звенящих звуков и голосов, подхватывая и унося прочь все силы: и душевные, и физические. Внутри осталась лишь меланхолическая пустота — полное эмоциональное бессилие. Неподвижность, апатия.

Всё это время хранительница упорно приближалась, прыгая с камня на камень, то отражая магический луч, то увиливая всем телом. Расстояние между нею и магом стремительно сокращалось: десять шагов, семь, пять…

Она вдруг замедлила движение, будто ей стало тяжело сделать последний атакующий рывок. Сияющий луч прошёл у самой щеки…

«Соберись! Твоя опустошенность ослабляет её!» — пронеслась мысль и вывела Марка из оцепенения.

Но он успел лишь досмотреть, как остробородый маг ударил посохом оземь, создавая золотистый щит в воздухе, а с пальцев его сорвались пять лучей и брызнули в лицо хранительницы, как расплавленное золото. Дыхание Марка замерло: Никта изогнулась, пытаясь увернуться, но тут её тело вздрогнуло, как от невидимого предательского удара в спину. На мельчайшую долю секунды она потеряла свою проворную гибкость: четыре магических луча пронеслись мимо её головы, лишь опаляя волосы, но пятый бесшумно ударил…

…Марк смотрел на неё со спины и не понял, что произошло. В момент магического удара Никта прыгнула на мага, и её меч с устрашающим свистом разбил раскалённый наконечник посоха. Остробородый маг вскрикнул и отлетел, отброшенный освобождённой из посоха энергией, упал в песок и затих. Никта же, совершив это последнее усилие, рухнула на колени и выронила меч. Затем попыталась встать, упала вновь и нелепо, словно в бреду, закачалась, стоя на коленях.

— Никта! Ты цела? — Марк бросился к ней, думая о том, чем теперь лечить её страшную круглую рану между лопаток. Долговязый маг воздуха и огненная магесса, лишившись своих посохов, убегали вниз. Заклинатель тьмы скрылся ещё раньше.

— Что с тобой? Он попал в тебя?

Она застыла, отрывисто дыша. Марку вдруг стало страшно. Это был далеко не тот страх опасности, какой он испытывал перед схваткой. Он боялся тронуть её за плечо, боялся посмотреть ей в глаза.

— Маркос? — испуганно, словно заблудившаяся в лесу девочка, позвала его Никта. — Маркос, ты здесь?

— Я… за твоей спиной, — Марк почувствовал, как холодеет выступивший за время боя пот.

— Маркос, что происходит? Ты что-то видишь?

— Не понимаю… Что с тобой?

— Я ничего не вижу. А ты? — её голос дрожал, кажется, у неё стучали зубы. — Мы погрузились во тьму, да? Это колдовской морок?

До него, наконец, дошло. Он осторожно коснулся её плеча, и она вздрогнула. Затем взял её за руку и медленно потянул к себе. Она обернулась как в прострации.

— Никта… о, нет…

Её лицо было словно снег, обагрённый свежей кровью. Мгновенно вспомнился и пронесся в памяти эпизод из давнего похода в Амархтон. Тогда кровь из раны на лбу стекала двумя струйками в её ярко-синие глаза и текла по щекам, смешанная со слезами. Только в тот раз лицо её горело гневом, решимостью, негодованием. Сейчас оно выражало растерянность, беспомощность, испуг.

— Что со мной, Маркос? Я ослепла, да?

В синеве её глаз, в неестественно расширенных зрачках играли посторонние золотые огоньки: переливались, кружились, образовывая золотистое бельмо.

— Я принесу твою сумку. Там лекарства, — произнёс Марк и, отпустив её руку, побрёл как одурманенный.

— Маркос! Куда ты?! — в её крике прорвалось отчаяние.

— Я здесь. Я только…

— Не уходи!

— Я не…

— Прошу тебя, не оставляй меня!!!

Она попыталась последовать за ним, споткнулась и едва удержалась, раскинув руки как на краю обрыва.

— Не бросай меня…

— Я только…

— Маркос!

— Только принесу твою сумку! — громко прокричал Марк. Ему пришлось вернуться, обнять хранительницу за плечи и усадить на камень. — Никта, послушай: ты ослеплена. Я уверен, что это временно. В твоей сумке есть лекарства. Наверное, там и для глаз что-то есть. Она недалеко, наверху, где мы расстались с Лейной и остальными.

Её трясла мелкая дрожь. Из широко раскрытых глаз не переставали катиться крупные алые слезы. Бледные щёки уже были сплошь в кровавых бороздах.

— Правда? Ты вернёшься? Ты не уйдёшь?

— О чём ты, как я могу уйти! — Марк придал своему голосу немного возмущения и, кажется, это её чуть-чуть успокоило.

— Да, да, в сумке есть мазь… Лесное Воинство… они умеют готовить лекарства от магических ран. Да, принеси, только возвращайся скорее, слышишь?

Марк метнулся со всей резвостью, какая только осталась в его ногах после жаркой схватки.

«Что же теперь делать?.. — цепкой хваткой впилась в голову мысль. — Что, если мазь не поможет? Луч был боевой, направленный для убийства, а не для временного ослепления. Чудо, что она вообще жива».