Призвание миротворца

— Я не предавал вас. Я не хотел той драки, ты сама начала, — заговорил Сурок, пытаясь оправдаться, но в голосе его чувствовался стыд. — Я должен был увести Мелфая в Сарпедон. Вырвать из паутины, в которую его заматывал Радагар и серые маги. Я просто исполнял свой долг перед королевством.

Девушка всплеснула руками, словно в изумлении:

— До чего необычен этот мир! Каждый раз, когда подлец совершает подлость, он заявляет, что исполнял свой долг!

— Я сожалею о том, что ударил тебя, Айлейниэль. И прошу твоего прощения.

Потрескавшиеся губы девушки растянулись в усмешке.

— Мне не трудно простить тебя, Севрисфей. Мне доводилось прощать куда более тяжёлые обиды. Но скажи: когда мы найдём Мелфая, ты и у него попросишь прощения?

— Да, — не задумываясь, ответил Сурок.

— И дашь слово, что не будешь снова пытаться увезти его в Сарпедон?

Сарпедонец выдержал напряжённую паузу.

— Не буду лукавить: я не могу этого обещать. Попытаюсь его убедить отправиться со мной добровольно, но что из этого выйдет…

Лейна тяжело вздохнула и глянула на Марка:

— Что скажешь, Маркос? Мы не можем двигаться дальше в таком составе.

Марк и сам понимал, какая судьба может постигнуть отряд, где каждый преследует исключительно собственные цели. Но это казалось ему не столь важным. Важно то, что надо спешить, пока не случилось нечто непоправимое.

— Почему ты молчишь? Не можешь решиться? — упорно настаивала Лейна. Слепота Никты, превратившая её подругу и наставницу в беспомощную калеку, сильно изменила плеонейку. Сейчас ученица Школы рыцарей казалась как никогда решительной и бескомпромиссной.

— Я не знаю, — устало произнёс Марк. — Я уже ни в чём не уверен. Каждый шаг — сплошная зыбкость.

Видя его состояние, воительница смягчилась, но в то же время в её небесно-голубых глазах загорелось чувство ответственности за беспомощную подругу и неуверенного в себе миротворца.

— В Школе рыцарей юга учат: если ты сомневаешься в своих поступках, значит, ты ставишь под сомнение свой путь и веру, — твёрдо проговорила Лейна.

— Не потому ли в Каллирое так много вражды и так мало понимания? — неожиданно для самого себя ответил Марк.

Лейна подняла изящные брови в удивлении:

— Ты хочешь сказать, что учителя Школы рыцарей заблуждаются?

— Я не об этом. Просто когда я вижу оболваненных воинственными идеями фанатиков, неважно, маги это или аделиане, сомнения в собственной вере кажутся мне большим достоинством, чем сама вера.

Губы плеонейки чуть выпятились в возмущении. Она собралась выпалить что-то в ответ, но тут Никта мягко положила ей руки на плечи.

— Он прав. Неистовая вера принесла этому миру больше страданий, чем все сомнения. Так что пусть сомневается.

Марк в это время глядел на себя в маленькое зеркальце Никты: разбитый лоб, ссадины на щеке, на носу и челюсти, оцарапанное ухо. Поворошив волосы, он нащупал на затылке засохшую кровь.

«Мелфая надо догнать. А дальше — довериться воле Всевышнего».

— Нужно держаться вместе. Это единственное, в чём я сейчас уверен, — сказал он негромко. — Идёмте.

Необычный отряд, состоящий из воинов-аделиан и серых магов, двинулся вниз.

* * *

Шли молча, спускаясь по крутому каменистому склону в прекрасную Анфею. Эльмика бодро перескакивала с камня на камень, держась впереди всех и избегая острых вопросов ступающего за ней Яннеса. Лейна теперь служила поводырём Никты, ведя её под руку. Марк и Сурок поддерживали под руки Иоласа: тот хоть и заявлял, что может двигаться сам, но постоянно терял равновесие от слабости.

— Вот скажи, Маркос, как должен поступить аделианин, когда сердце его разделено между друзьями и долгом? — говорил Сурок.

— Мог бы раскрыть мне свою тайну по дороге в Мелис, — ответил Марк, не желая сейчас ни оправдывать сарпедонца, ни обвинять.

— Эге, а знаешь, что со мной сделали бы в Сарпедоне за такую искренность? Восьмой миротворец — моё самое важное задание за все годы службы. Если провалю, меня ждут нечищеные конюшни где-нибудь в Унылой долине. Убирать конский навоз до конца своих дней, это знаешь ли… Ты вот часто твердишь о призвании, Маркос, так скажи: такую ли судьбу отвёл мне Всевышний?

— Не знаю, Сурок. Знаю только, что Путь Истины без тяжёлого перепутья невозможен.

Вскоре спуск стал более пологим, и Марк увидел зелень, покрывавшую скальные массивы. Трава, карликовые кедры, тисовые кусты — все они прекрасно чувствовали себя здесь, насыщаясь выбегающими из узких расщелин ручейками. Казалось, крепкие деревца растут прямо на камнях, разбросанных россыпью до Лунного леса, величаво покачивающегося внизу. Перед самим лесом пролегала дорога, огибающая весь этот огромный лесной массив, и, наверное, она должна была вывести на Старый торговый тракт, откуда рукой подать до желанной Зелёной Идиллии.