Призвание варяга (von Benckendorff)

Если бы Павел тогда — решился сказать о ней, — может быть сам остался бы жив… И не вам, юноша, рассуждать о "светлых пятнах" в Истории. Вы с нами не голодали! Вы последнюю корку на троих не делили… И не вам судить — ни Суворова, ни — нашей Армии!

Тут все армейские, прошедшие через всю сию эпопею (от Аустерлица до Парижа) меня поддержали и мы сего гада — навсегда вычеркнули из всех наших списков. Только бывалый солдат понимает, что такое — Победа, и как умирают Герои без фуража с провиантом…

Но это — не все. Хуже пришлось с Константином.

Оказалось, что сей мужеложец, попав в нашу среду, осознал "насколько плохо быть девочкой" и стал пытать, насиловать, а затем убивать всех своих пленников. Суду предъявлены чудом оставшиеся в живых свидетели ужасов и останки убитых сим нелюдем.

Речь шла о царевиче, и якобинцы поспешили пригласить на суд англичан и швейцарцев, ибо их страны не дружны с Францией. (Судили за "сатанизм", а в таких делах лютеране солидарны с католиками.) Именно этот "нейтральный" суд и признал, что "факты имели место", а "Константин одержим дьяволом" и присужден к… сожжению на костре. (В России долго не верили этому, надеясь, что Наследника оболгали. Но он выказал свое истинное лицо в 1803 году.)

Павел долго просил за сына, и наконец Наполеон сжалился, потребовав денег и военного союза с победительной Францией. Павел согласился на все условия и союз заключен. А вот с контрибуцией неувязка. Вдруг выяснилось, что казна пуста и для исполнения обязательств Павел обратился за кредитом к моей матушке. Матушка была против, но подчинилась общему мнению.

Сам же Павел весьма удивился, — куда делись его денежки? Будучи по природе человеком педантичным и въедливым, он нашел личную просьбу самого Суворова о предоставлении ему единовременного пособия в размере трехсот тысяч рублей серебром "на нужды армии", помеченную датой… через месяц после его смерти в Альпах. И это прошение было удовлетворено, а за полученные деньги расписался… сам Суворов (sic!).

Вот после таких страстей и начинаешь верить в истории о привидениях, вампирах и прочих барабашках, которые, как оказалось — густо населяли покои павловского военного ведомства. Надо отдать должное, — Павел этого так не оставил. Впервые в жизни он озаботился проблемами военного бюджета и первые же справки поставили его перед фактом. Армия, отрезанная от дома горами, лесами и морями — как бы исправно получала довольствие. Вплоть до заключения мира с Францией. А затем, в течение суток в ней якобы погибло — девяносто три процента личного состава!

История с суворовцами дело обычное и в других странах жируют казнокрады хлеще нашего. Но только в павловской России в армии стали служить не только убиенные, но и — неродившиеся. Выяснилось, что стало хорошей традицией создавать вымышленных офицеров, и, учитывая фантастические скорости производства, которые бытовали в павловской среде, эти бестелесные создания проделывали карьеры — головокружительные. К примеру, — знаменитый бригадный генерал Киже, которого никогда не существовало в природе, умудрился получить жалованья на восемьсот тысяч рублей серебром, прежде чем скоропостижно скончался.

Хоть Павел был дураком и наивцем, — но не до такой степени! Так что 26 января 1801 года он объявил о решении начать следствие, а 15 февраля произошло первое слушание о казнокрадстве в русской армии. И на нем впервые звучат имена: Беннигсен, фон Пален, Гагарин, Кутузов-Голенищев и прочие… Павел в ярости обещал казнь с конфискацией всем, кого уличат в сих преступлениях. Но кто ж о таком предупреждает преступников?!

12 марта его не стало. Во главе заговора — начальник штаба русской армии Беннигсен. Убийц подбирал — заведующий кадрами военного ведомства фон Пален. Штаб-квартирой их был дом князя Гагарина, отвечавшего за денежные отправления вне России. Двери замка им открыл сам комендант Михайловского, непосредственный начальник бестелесного Киже — генерал Кутузов.

Таковы выводы моей комиссии. Страшно жить на свете, господа…

Была ранняя весна и кругом лежал серый, ноздреватый снег. Ночью сильно подмораживало, но к вечеру лучи мартовского солнышка все растапливали настолько, что дороги превратились в сплошную кашу. В Зимнем же было слишком много жарких печей и свечи светили слишком ярко для такого случая. Запах чадящего ладана (по случаю смерти) чересчур смешивался с вонью дамских духов (по случаю приема) и меня стало мутить от жара, духоты и местных ароматов задолго до первой стопки.

Я знал, что в окружении Константина все мужеложники и педерасты, но когда я воочию увидал обтянутую кожей белоснежных лосин тугую попку нового Государя, его жеманно отставленный мизинчик, когда он пил шампань (на похоронах собственного отца!), его румяна и напудренный парик — мне оставалось только плюнуть с досады и громко сказать:

— Это — сифилис. Больные приобретают женские черты, даже если и не грешат содомскою мерзостью. Это не вина, но — беда… — я не стеснялся, произнося эти слова и их услыхали многие из присутствующих.