Призвание варягов

Т. Линдквист пользуется принятым в современной науке понятием раннее государство и, оговаривая, что оформление государственности включает такой критерий, как создание «территории под властью единого политического руководства», отмечает, что те признаки, которыми характеризуется раннее государство, складывались в Швеции в период XI–XIV вв., т. е. в период, следующий за викингским периодом[219].

Эти же взгляды он развивает и в одной из последних работ, написанной совместно с Марией Шеберг. Опираясь на «Житие Святого Ансгара», епископа Гамбурга и распространителя христианства в Северной Германии, Дании и Швеции, побывавшего в 830 г. со своей миссией в Бирке и запечатлевшего социальные и политические отношения у свеев, Т. Линдквист пишет, что территория свеев в этот период состояла из целого ряда мелких владений, не имевших определенной структуры или иерархии, властные полномочия короля были ограничены народным собранием. Какой-либо централизованной или верховной королевской власти не существовало, в силу чего невозможно определить степень ее влияния на жизнь общества. Примерно такую же картину, подчеркивает Т. Линдквист, рисует нам и хронист Адам Бременский в 1070 г. по прошествии более чем 200 лет[220]

.

Итог в поисках начал шведского политогенеза подвел историк Дик Харрисон:

«У Иордана, Кассиодора и Прокопия… создан образ Скандинавии, для которого характерно наличие множества мелких политических единиц… совершенно невозможно реконструировать политические границы областей в вендельский или викингский периоды исходя из названий, встречающихся в источниках XIII–XIV веков…

Область, которая в шведской историографии обычно оказывается в центре рассуждений о власти и королевстве в дохристианскую эпоху

, – это Упланд (т. е. район Упсалы и Стокгольма, включая Рослаген. – А.Г.). Кроме того> область