Призванный Судьбой

— Уильям, ваше величество. Не имею желания. Он сам о себе может позаботиться.

— А где он?

— Не знаю, ваше величество. Он не открыл мне свои планы.

— Почему?

— Боялся, что меня схватят ищейки кангана и пытками заставят рассказать, где он может находиться.

— Какой предусмотрительный молодой человек. Вы говорили, что у него жена аристократка?

— Да, ваше величество. Дочь одного из мятежников. Она сдала своего отца следствию и вышла замуж за Уильяма.

— Ловкая девица, — похвалил король. — Найдите его, Румбер. Он мне нужен вместе с женой.

— Постараюсь, ваше величество, но если он в империи шуаней, то его не достать.

— А почему вы думаете, что он может быть у шуаней?

— Жена Уильяма перевела свои активы в банк шуаней.

Король задумчиво покивал.

— А я недооценил его, — проговорил он. — Все равно постарайтесь узнать, где он.

— Слушаюсь, ваше величество.

— Ну идите, Румбер. Вас ждут расследования и дознания. У меня появилось много врагов…

Король не договорил. Он сказал все, что хотел, и умный Румбер его понял, поклонился и, чеканя шаг, вышел.

— Борис, что скажешь? — спросил король.

— Румбер умный и беспощадный. Ему нужен осмотрительный заместитель, иначе он таких дров наломает, что мы останемся без дворян.

— Согласен, Борис. Подбери ему заместителя из родовитых. Пусть они грызутся между собой. А дознаватель-то ушлый. Дело не доделал, нахватал деньжат с мятежников и скрылся… — недовольно произнес король.

— Может, это и к лучшему, — ответил Борис, — не надо будет марать руки…

— Да, может быть, — покивал король. — В конце концов, это он заставил заговорщиков раскрыться преждевременно.

Столица Майроба. Замок конадриона церкви Дракона

В замке конадриона царили уныние и скорбная тишина. Кроме зала для совещаний. Второй час шел совет старейшин, и они не могли выработать общее решение. Воинствующий магистр ордена Меченосцев веры, досточтимый иерон Оберфалос, кричал и сыпал проклятиями. Именно его братьев было решено выдать королю в качестве инициаторов мятежа. Но выдать мертвыми.

— Почему инквизиторов? — размахивал руками перевозбужденный магистр. — Почему не духовенство? Чем мы хуже?

— Тем, — увещевал его досточтимый Августин, — что король не любит вас, орденцев, и будет рад наказать инквизицию. Вы же сжигаете людей, а их имущество забираете себе… Мы обойдемся меньшими жертвами среди отцов веры.

— Мы не наживаемся на имуществе еретиков. Оно проклято и не может попасть к мирянам. Мы его отмаливаем от их грехов! — закричал возмущенный кощунством иерона Оберфалос.

Проказа сидел в своем темном углу, отдельно от остальных, прикрыв глаза. Слушал и не вмешивался. Глава совета старейшин конадриона отец Мишлен лезть в перепалку отцов веры опасался. Там дело могло дойти до кулаков, а он был слишком стар.

Так прошло в бесплодных спорах еще полчаса, и Проказа понял, что пора сказать свое слово.

— Я предлагаю сделать следующее, — проговорил он, не повышая голос. Все спорщики тут же замолчали и повернули головы в сторону сидевшего в темноте иерона с накинутым капюшоном. — В Хволе лежат тела инквизиторов и бойцов «Черного лотоса». Надо их забрать и отдать королю как мятежников. Шум по поводу их гибели поднимать не будем. Ну умерли святые отцы и умерли. Это север, там всякое случается. Таким образом мы и короля ублажим, и отцов веры сохраним.

— А как быть с духовником Оригона? — спросил молчавший до этого отец Мишлен.

— Его придется казнить самим, — отозвался Проказа.

— Казнить? — закричал глава духовников иерон Августин. — Почему? Он действовал по нашему плану…

— Тогда идите на эшафот вместо него, — спокойно ответил Проказа.

— Я? Нет. Я не могу… Пусть уж лучше он, — осенил себя змейкой отец Августин. — Или вы, святой отец. Вы все равно больны и скоро помрете…

— Я бы пошел на эшафот за наше дело, — невозмутимо ответил из своего угла человек в капюшоне, — но меня сразу узнают по язвам.

— Да, это верно, — согласился Мишлен. — Кроме того, на Проказе вся разведка и скрытые операции церкви. Казним духовника за то, что не смог отстоять дело церкви. Такое сытое благодушие не прощается. Это хуже предательства, отцы.

Все дружно закивали. Решение принято, и священнослужители остались довольны.

— Я прикажу магистру «Лотоса» привезти тела, — закончил совещание отец Мишлен.

Бирмингем, сутки спустя

В замок ландстарха, где поселился Оливер ла Коше, прибыл гонец от короля и привез грамоту для нового правителя провинции. Этой грамотой карлик назначался наместником провинции и исполняющим обязанности кангана севера.

Оливер, получив широчайшие полномочия и благоволение короля, ревностно принялся за наведение порядка. Дружины прибывших по его приказу лордов были пересчитаны, и тех, кто не явился, — а их было шестеро, — объявили изменниками короны.

На штурм замков строптивых лордов были отправлены объединенные дружины. Лорды провинции были рады пограбить и с остервенением принялись опустошать владения опальных дворян.