Призыв к оружию

Уилл оглянулся на пляж. Она проследила направление его взгляда.

– Стивен? О, он счастлив! Мы ведь не жили вместе, не были обручены, даже не были влюблены. Просто путешествовали по миру вместе. Так казалось удобнее. Но когда я поближе познакомилась с Маттиасом… В общем, Стив не возражал. Он больше всех нас работал и учился. У него не оставалось времени на личную жизнь.

– Мне-то всё равно, – пробормотал Уилл.

– Эй, друг, – сказал Маттиас и хлопнул его по спине. – Как тут без нас шарик крутился? Скучал по нам? – Он рассмеялся. – А как ты? Ведь целый год прошёл. У тебя всё так же?

Уилл был застигнут врасплох говорливостью прежде такого молчаливого и угрюмого человека.

– О’кей… У меня всё идёт гладко… А вы, как я погляжу, счастливы?

– Э, друг, что ты можешь знать? – Рыбак вдруг махнул кому-то рукой. – Эй, Элерой, иди сюда, смотри, кто нас встречает! Из темноты выступил растафариец. Лихорадочного взгляда как не бывало, несбалансированности движений как не бывало, тёмных кругов под глазами и шатающейся походки как не бывало!.. У него были коротко острижены волосы, и стоял он так же прямо, как и пальмы, которые его окружали на этом крохотном островке. Он пристально вглядывался с минуту в лицо Уилла, как бы пытаясь определить для себя что это: реальность или обман зрения?

– Я знаю тебя, парень. И обязан тебе жизнью.

У композитора вертелись на языке куча вопросов. Но чувства переполняли его настолько, что он едва мог говорить. Столько вопросов, столько!.. Он совсем не ожидал увидеть то, что увидел. Не верил глазам своим.

– Вы изменились.

– Все изменились, парень, – ответил Элерой и шутливо ткнул рыбака кулаком в грудь. Ли засмеялась и отмахнула руку растафарийца, как бы защищая мужа. – Всю свою жизнь я был ничем, парень. Ничем и никем. Я пошёл с тобой, накурившись по самые уши. Ничего не соображал. Оказалось, что это судьба. А эти ребята переделали меня, понимаешь? Я теперь здоров, как бык. Они помогли мне осознать свою значимость в жизни, дали мне дело, которым бы я мог заниматься. Они хвалили меня, говорили каждый день, что я оказал им неоценимую услугу. Знаешь, как здорово слышать про себя такое? Я почувствовал себя человеком!.. Сначала я попросил у них немного травки. Они ни черта не поняли, и мы поговорили по душам. Они задали мне кучу вопросов. Особенно те большие ящерицы. Из меня выкачали всю кровь и выбросили её на помойку. Я не жалею, потому что взамен мне дали здоровье. Затем мы ещё раз хорошо поговорили, и то, что они мне открыли, было откровением. Я почувствовал, что я человек и что я силён. Я испытывал гордость за то, что мы земляне. Было так здорово! Теперь мне не надо взлетать под облака при помощи травы, чтобы чувствовать себя на высоте. У меня есть кое-что получше.

– Что, интересно? – спросил Уилл.

Растафариец улыбнулся ему и поправил какое-то устройство, болтавшееся у него на поясе.

– Цель, парень. Бороться на стороне Узора. Защищать мою планету, мой дом. И твой тоже.

Широким жестом он показал на островок, прямые пальмы, спокойные воды лагуны.

– Раньше у меня не было ничего, за что бы я желал бороться. Да я и не любил это дело. Но нам всё объяснили, парень. Эти ам… ам… амплитуды долбаные, мать их… Они хотят забрать у нас всё, что делает нас людьми! Всё, что мы любим и чему радуемся.

Заговорила женщина:

– У нас нет выбора, собственно. Либо мы станем воевать, либо принесём в жертву всё человечество. Амплитур придёт и отберёт всё. Это настоящая чума. Только от этой напасти никуда не сбежишь. Надо сопротивляться.

– Но вы не правы! У нас есть выбор! – с отчаянием в голосе воскликнул Уилл. – Мы имеем возможность не вмешиваться! Мы можем… Растафариец обменялся грустным взглядом со своим приятелем чёрным рыбаком.

– Он не знает. Он ничего не понимает, потому что не побывал ТАМ.

– Да, – согласился Маттиас. – Но он поймёт постепенно. – Он огляделся кругом и глубоко вдохнул свежий ночной воздух. – Мне сильно не хватало… этого запаха. – Он потянул носом ветерок, дующий с моря. – Море! Море… – Он вернулся взглядом к композитору. – И не только море. Я скучал по всему этому. По планете, по Земле. Это наш дом. За этот год я много где побывал, много чего повидал, но нигде не было земных запахов, земных ароматов. – Он глянул на жену, на растафарийца и улыбнулся. – Пойдём, подруга, прогуляемся.

Обнявшись, они пошли к пляжу.

Уилл качал им вслед головой.

– Что они с вами сделали?! – повторял он измученным голосом. – Мозги, что ли, промывали?

– Нет, парень, – ответил растафариец. – Просто они показали нам правду. Правда – великая вещь. Когда ты видишь её каждый Божий день в течение многих месяцев, отмахнуться не так-то просто, понимаешь? Они рассказали нам правду обо всём. И о самих себе тоже. Маттиас нашёл через это свою правду. Я нашёл свою. Рано или поздно ты найдёшь свою. Он глянул на материк, отделённый от островка толщей искрящейся под луной воды.

– У меня там сёстры. В Манки Тауне, на побережье. Я найду их и разделю правду между нами поровну. Массудский начальник говорит, что время для этого ещё не пришло, но я подожду.