Призыв к оружию

За исключением массудов, наиболее пригодными для исполнения солдатского долга являлись только гиганты-чиринальдо. Но эти мрачноватые создания в силу своей природы могли существовать только в гелийной атмосфере – или в масках – поэтому от них было не так уж много пользы. Кальдак одёрнул свой костюм, чтобы не было излишних складок, и пригладил короткую серую шерсть, выглядывавшую из-под одежды. Радужная оболочка его глаз также отливала светло-серым оттенком, зрачки же выглядели практически чёрными. Одновременно он пытался успокоиться. Впрочем, в отношении его персоны это понятие можно было применять лишь сугубо относительно: массуды физически не могли пребывать в состоянии расслабленности и тем более покоя. К примеру, в пылу боя они вообще теряли над собой контроль, и, кстати, из-за этого своего качества редко кто из них добирался до командных постов. Гораздо более практичным было доверить руководство спокойным и рассудительным с’ванам. Тем больше оснований было у Кальдака гордиться: он получил должность капитана корабля, во-первых, несмотря на то, что является массудом, а во-вторых, несмотря на то, что ещё совсем молод. Нельзя было сказать, что оказание такой чести являлось чем-то беспрецедентным, однако же необычным и нерядовым – это факт. И осознание этого только прибавляло ему сейчас волнения. Аккуратно подстриженные бакенбарды по сторонам его лица машинально подёргивались. Поджав к носу верхнюю губу, он осторожно извлёк из щели между двумя передними зубами застрявший там кусочек пищи. Щипчиков под рукой не оказалось, поэтому он орудовал когтями своей правой руки. Рассеянно глядя на извлечённый комочек, он по временам бросал настороженные взгляды по сторонам: а не увидит ли кто, как он бросит это наземь? Вейсы всё время кричали о своей ухоженной земле и запрещали даже сплёвывать на неё. Это запрещение казалось Кальдаку идиотским, и он никогда не упускал случая нарушить его, испытывая даже при этом какое-то болезненное удовлетворение. Зачем он понадобился командующему? В его мозгу переплелись нити надежды и смутных предчувствий.

Он в последний раз придирчивым взглядом окинул свой внешний вид, который любому бы, – кроме вейса, – показался безупречным, ещё разок пробежался аккуратно подстриженным когтем по линии зубов и на секунду замер, чтобы вдохнуть. Пахло незрелыми плодами и цветами. В этом мире цветы росли повсюду, исключительно везде. Может, вейсам это и нравилось, но у массудов были иные представления о настоящих ароматах. Региональное командование размещалось в строгом здании, окружённом декоративным озерцом. Как-то, давным-давно, он приезжал в похожее место со своими родителями. Они также были солдатами, хотя и не поднимались так высоко, как их сын, по служебной лестнице. Его душу насквозь пронизывало острое чувство ответственности.

Его родители стали воевать, так же как и он, не по доброй воле, но поскольку массуды являлись чуть ли не единственной расой в Узоре, которая не падала в обморок от одного вида поля боя, у них не существовало большого выбора. По крайней мере, массуды никогда не испытывали недостатка в моральной и материальной поддержке со стороны тех миров, которые они защищали. Им не требовалось работать в промышленности или в сельском хозяйстве. И вооружением, и пищей, и предметами быта их снабжали те цивилизации, которые были неспособны принимать участие в боевых действиях. Обычно у Кальдака из ушей торчали пучки волос, но теперь он заметил, что левый пучок не выглядывал. Нервическими движениями двух пальцев ему удалось вытянуть пучок на свет и припушить его. Это был генетический недостаток у Кальдака, подмечаемый обычно лишь соплеменницами. Впрочем, зная, что эти пучки выделяют его из общей толпы, Кальдак был далеко не уверен в том, что они делают его привлекательным. Внутри здания к его лицу тут же подплыл летающий дисплей-гид, за которым он и последовал, не отвлекаясь по сторонам, а глядя только на экран.

«Что же им от меня надо? – думал он. – Эх, лучше пробежаться». Он был прекрасным бегуном. Правда, вот прыгал неважно, что было удивительно при его росте. Однако самые ценные его таланты не лежали на поверхности. Как, например, привычка в нужный момент затормозить и тщательно поразмышлять над своими шансами, прежде чем сломя голову бросаться в бой.