В лагуне Лайтхауз-Риф возвращения посыльного судна ожидала группа вооруженных землян. Они весьма нелюбезно встретили своих плененных собратьев. Те немногие массуды, которым не требовался врач, присоединились к конвою. Они медленно шли по коридорам базы, вдыхая знакомые запахи. Попадавшиеся по пути сотрудники базы с изумлением озирались на них. Вид у массудов был неважный. Возвращение оружия досталось тяжелой ценой. Им требовалось не только восстановление нервной энергии, а кое-что посерьезнее.
Уилл шел вместе со всеми и продолжал размышлять о происшедшем. Необходимо все держать в большой тайне. Не для того, чтобы предотвратить возможный рецидив, — уже давно было издано распоряжение об усилении охраны оружия, — а для того, чтобы предотвратить возможный обвал доверия среди массудов.
Скамья с шелестом прогнулась и подстроила свои плавные изгибы под контуры тела землянина, когда Уилл сел. Его больше не тошнило, но голова и живот продолжали беспокоить.
Перед его мысленным взором все никак не бледнела драматическая картина падения долговязого Ганса после его выстрела.
— У вас не было выбора, — послышался над ним голос Кальдака. — Если бы им удалось ускользнуть в крупный городской комплекс, мы ни за что не вернули бы оружие на базу. Более того, продолжать исследования здесь было бы слишком рискованно.
— Я знаю, — шепотом ответил Уилл.
Командир опустился на скамью рядом с ним, и та тут же подстроилась под новое тело.
— Где вы научились так стрелять? Со времени первой нашей встречи вы только и повторяли, что презираете насилие любого рода.
Командир неудачно повернулся и придавил большую ссадину на бедре, которую получил во время драки. С приглушенным стоном он поменял позу. Уилл тяжело вздохнул.
— У нас, каюнов, каждый ребенок учится обращаться с оружием еще раньше, чем научится держать в руке ложку.
— Понимаю. — Кальдак глянул в коридор. Пленники и конной исчезли за дальним поворотом. — Если бы вы не убили того человека, со всеми нами произошла бы катастрофа. Трое против восьмерых, не считая вас, и мы все равно проиграли бы. Вы сделали то, что было необходимо сделать.
Он замолчал на минуту, о чем-то размышляя. Потом продолжил:
— Никто из моих солдат с базы не был на Васарихе. Мы до сих пор не имели возможности видеть землян в бою. Мы не были готовы к… — Он запнулся, подбирая нужное слово и умоляюще глядя на свой транслятор:
— К столь дикому сопротивлению. Мне бы очень хотелось понаблюдать за тем, что может сделать и на что способен хорошо натренированный и подготовленный земной солдат; солдат, который избрал убийство своих соплеменников профессией; солдат, который извлекает удовольствие из убийств, жаждет быть мастером своего дела и добивается этого! Эту мысль я нахожу одновременно волнующей и пугающей.
Губы Кальдака разъехались в стороны, обнажив зубы. Это было подобием грустной улыбки.
— Среди народов Назначения лучшими солдатами считаются криголиты. Они еще никогда не обманывали надежд Амплитура. Но теперь, я думаю, их ждет большой сюрприз. Я даже не уверен, что поставил бы на молитара в схватке с подготовленным профессионалом из числа землян.
Он спокойно взглянул на Уилла.
— Кстати, угроза подобного происшествия, очевидно, висела над нашими головами с самого начала. Почему же вы не предупредили нас?
— Мне это как-то и в голову не приходило. Я полагал, что с рекрутов будет достаточно золота. Поверьте: земляне далеко не все таковы, как эти трое!
— Да, вы всегда проводили эту мысль.
— Ну, есть, конечно, какой-то жалкий процент… В любом обществе всегда присутствует антисоциальное меньшинство, с которым неприятно иметь дело…
— Далеко не в любом обществе, позволю себе утверждать, — мягко возразил массуд.
У Уилла екнуло сердце. Он понял, что из-за одного идиотского случая может рухнуть в грязь вся его сложная аргументация, используя которую вот уже в течение многих и многих месяцев, он пытался доказать пришельцам, что нет во Вселенной более миролюбивых существа, чем земляне. Трое бандитов, возможно, уже свели на нет все его труды!
— Надо было быть последними дураками, чтобы рассчитывать на то, что это сойдет им с рук, — пробормотал он, едва удержавшись от того, чтобы сплюнуть себе под ноги.
— Их поведение не напоминало поведение умалишенных, — возразил Кальдак, задумчиво глядя на землянина. — Скорее, наоборот: они вели себя вполне рассудительно, расчетливо и уверенно.
«Придется теперь напрягаться гораздо больше», — с грустью подумал Уилл.
Сегодня его точка зрения пошатнулась, но не обвалилась. Воспоминания об этом неприятном случае вскоре изгладятся. Сосредоточенно разглядывая пришельца, композитор в который раз уже пожалел о том, что в юности занялся музыкой, а не психологией.
Ему было интересно, что думает Кальдак, каковы его мысли и переживания. Уилл спросил об этом пришельца.
— Я думал сейчас о том, что являюсь капитаном корабля и хочу вернуться и исполнению своих непосредственных обязанностей.