«Дети Кратоса», судя по всему, затеяли операцию втайне от союзников из Альянса, но сейчас, поняв, что рискуют остаться вообще без ничего, присоединились к общему огню.
Вливавшийся в меня урон снова наполнил
– За Ктулху! – разнеслось над толпой за миг до взрыва.
Вспышка мертвого огня ослепила атакующих.
Обзор засыпало противоречивыми сообщениями о смене отношения ко мне фракций Содружества, Империи и нейтралов: плюсы за убийства игроков вражеского лагеря, минусы за своих.
Несколько изумленных выживших, среди которых я узнал Хорваца, Хинтерлиста и Ярого, напомнили о нашей с ними встрече на «Дистивале».
– Помните Манки-Ренча! – успел выкрикнуть я. – Он жил недолго, но достойно… До встречи в пустыне!
Последнее я говорил уже про себя, будучи в
Глава 16. Хладнокровие карателя
…и я в четвертый раз за день оказался на Кхаринзе.
Первым делом написал парням, чтобы бросали все и прыгали сюда. Мой инвентарь забился под завязку, и только Спящие знали, сколько прекрасного легендарного лута осталось на поле боя. Разбираться с добытым в одиночку не было ни желания, ни времени.
Инфект ответил, что они разбирают крупный пак, и как закончат, появятся. Тогда я зашел в таверну, с укоризной посмотрел на горланящих песни Патрика и Трикси, которым подвывали вожаки кобольдов, и поднялся на второй этаж.
Медный слиток, купленный у Хайро Моралеса за миллион золотых, я поставил на полку в личной комнате. Чтобы напоминал о том, как важно взвешивать последствия своих поступков и не идти на поводу у эмоций. Но, цитируя дядю Ника, если жизнь подкинула лимон, сделай лимонад. Поглядим, какой из меня производитель напитков.
Пока ждал парней, решил проглядеть добытый лут. Все, что прихватило
Сувениры с «Зеленой ярмарки», отбитые у Дефайлера, я сложил в одну кучу, чтобы отдать тетушке Стефани, пусть украсит таверну.
Следом наткнулся на
Черт меня дернул немедленно проверить эффект. Потолки в комнатах таверны не низкие, но и их высоты не хватило – я стукнулся лбом. Сверху посыпалась пыль. Удар был таким сильным, что даже