Про Дуньку, которую знали все

— Уметь надо трудиться! А вы, молодёжь, нынче трудиться не любите. Вот ты, наверное, двоечница, да?

— Почему? — искренне изумилась Дунька.

— Да у тебя это на лбу написано! Да ещё и хулиганка.

Дунька это проглотила. Дядька, как говорится, вошёл в раж. Видно, задела за живое. И разговор прерывать он не хотел. Это было ясно по тому, как он замедлил шаг и стал разговаривать уже не с Дунькой, а сам с собой:

— Плачутся на бедность свою! Лентяи просто! Работать не хотят! Стоят с протянутой рукой на каждом углу. Стыда нет! Я вот тоже с удовольствием бы у церкви на скамеечке посидел, на солнышке погрелся, чтобы от проблем голова не пухла…

— Так сядьте! — тут же с жаром посоветовала Дунька. — Кто вам не даёт?!

— Легко говорить: «Сядьте!» А кто будет за меня финансовые дела решать?! — И снова ускорил шаг. — Отстань, девочка, без тебя башка кругом идёт!

Дунька отстала и долго размышляла над тем, зачем взрослые себе эти финансовые проблемы создают? Неужели нельзя просто работать: лечить больных, учить детей, шить одежду, продавать овощи, тушить пожары? Ведь столько разных нужных и интересных профессий! Зачем всё так усложнять? Но дядька уже скрылся из виду, и вопрос так и остался открытым.

Дома Дунька начинала атаковывать вопросами пришедшую с работы мать. Но та в ответ выставляла вперёд ладонь с крепко сжатыми и поднятыми вверх пальцами: «Не приставай!», «Я устала!», «Отвали!». Рукой этой мать защищалась от Дуньки, как рыцарским щитом. Выглядело забавно. И Дунька тотчас взяла этот жест себе на вооружение. Стоило матери сделать ей замечание, как она тут же выкидывала упругую ладонь вперёд: «Отстань!», ещё один резкий выброс: «Надоело!» и — к самому лицу матери: «Устала слушать!»

Та только головой качала: «Не обезьянничай! Научись перенимать хорошее! Смотреть на тебя противно!» Но восприимчивая Дунькина натура впитывала в себя всё без разбора: слова, выражения, жесты, выхваченные из телика смешные фразы: «Кто? Кто? Конь в пальто!», «Колись! А не то урою!», «Я тебя на счётчик поставлю!». В чертогах цепкой Дунькиной памяти хранились такие запасы отработанного человеческого опыта, что мусорные контейнеры отдыхали!

Но Дунька не только перенимала у старших их богатый жизненный опыт — сама она в свою очередь тоже преподносила сверстникам лихие жизненные уроки, увлекая какой-нибудь бредовой идеей.

Однажды, ещё в старшей группе детского сада, она сагитировала ребят посмотреть, как люди женятся. Недалеко от детского сада находился Дворец бракосочетания, красивый, с колоннами. На фронтоне здания висел плакат, на котором молодой мужчина в чёрном фраке надевал на палец девушки золотое кольцо. Молодожёны смотрели друг на друга такими влюблёнными глазами! Но круче всего была фата невесты, с белыми розами, и такое же белое платье с кружевами. Ну прямо как у сказочной Снежной королевы! От этой картинки Дунька не могла оторваться. Всякий раз, когда они с мамой проходили мимо этого красивого здания, Дунькина голова инстинктивно поворачивалась в сторону постера. И левая нога при этом всё время норовила зацепиться за бетонный поребрик асфальтовой дорожки. Мама злилась, сильно дёргала её за руку и ворчала, что она, Дунька, нисколько не жалеет обувь, а денег на новые покупки в семье нет. Дуньку это не волновало. Новые вещи она не любила. А вот остановиться и посмотреть на такое необыкновенное праздничное зрелище, как свадьба, — этого ей страсть как хотелось!

Ведь, к сожалению, самое интересное в жизни и достойное внимания Дуньке не удавалось запечатлеть полностью — всё какими-то урывками.

Но мама никак не соглашалась останавливаться. На Дунькино канюченье она не реагировала, на вопросы не отвечала, знай тащила за руку мимо. Лицо при этом у неё серело, становилось каким-то застывшим и неживым. Вот тогда и вызрела у Дуньки в голове затея уговорить ребят их старшей группы посмотреть на свадьбу во время прогулки.

Под железным забором детсада они сделали подкоп в таком месте, которое надёжно было скрыто от бдительных взоров воспитателей, — за деревянной горкой, на которую любила залезать одна малышня. Земля в этом месте была рыхлой. Выкопать яму детским совочком и утрамбовать её каблуками не составляло большого труда.