Про город Кыштым

— Стой, мужички, откедова и куда?

— Каслинские мы.

— Куда вас черти несут в такое время?

— По нужде, в Маук надо бы.

— Белых не видели?

— А как же не видели? За нами вот четверо идут.

— Тогда проваливайте скорее. Обманете — догоним. А ну!

Мужики бросились наутек. И в самом деле, из-за поворота, из-за березового колка, вывернулось четверо солдат. Видно, разведка. Идут не опасаются. Мол, напугали красных, больше не сунутся. Засаду встретить не ожидали. Не успел Казанцев и Мыларщиков крикнуть им, чтоб руки поднимали кверху, как выскочили конники Крючкова и окружили оторопевших солдат. Они отдали оружие и охотно рассказали то, что знали. Оказывается, возле кордона, при въезде в Касли, постоянно находятся казаки, даже броневик у них есть. Пленных отправили в штаб и решили попытать счастья. Смелость города берет. Хотели с налету смять казацкий разъезд, посеять панику и ждать подмогу. Но казаков кто-то предупредил. Видимо, количество красных было преувеличено. Казаки оставили кордон настолько поспешно, что забыли две винтовки и несколько шинелей. К этому времени остальные разведчики из команды Крючкова прискакали на кордон. Посоветовались и решили, не ожидая пехоты, ворваться в Касли. На окраине разведчиков встретил броневик. Конники рассыпались. Спешившиеся смельчаки стали подкрадываться к неуклюжей машине и забросали ее гранатами.

Ожесточенное сражение между красногвардейцами и белочехами произошло позднее на Кыштымско-Каслинской дороге у ручья. Бой был кровопролитный, много людей пало с той и другой стороны. А между тем, основные силы уже оставили Маук, Крючков же со своими бойцами туда опоздал. В Мауке хозяйничали чехи. Отряд подался в горы, миновал озеро Аракуль и появился на разъезде возле Уфалея. Но и там уже были белые. Догнали своих за Екатеринбургом. Кыштымцы отступали со всей армией до Вятки. Путь был тяжел, с постоянными боями. Сколько безызвестных кыштымцев осталось навечно лежать в незнакомых краях. Их можно было встретить в любом воинском соединении: и у Блюхера, и в дивизии Азина, но особенно много кыштымцев воевало во 2-ом Горном советском полку. Собственно, они да уфалейцы были в этом полку главным костяком.

ОСВОБОЖДЕНИЕ

В Кыштыме наступили черные дни.

Жил на заводе честный и мужественный человек, ровесник и товарищ Борису Швейкину — Николай Горелов. Они знали друг друга, вместе начинали кыштымское подполье, организовывали массовки, доставали нелегальную литературу. 1 мая 1906 года Николай Горелов провел маевку в своем районе. Когда начались аресты, скрылся в Карабаше. После Февральской революции Горелов вступил в Красную гвардию, а через год партия послала его в Соликамск, по продовольственному вопросу.

Сложное положение было в Соликамске в марте 1918 года. Активно поднимала голову местная буржуазия. Особенно свирепствовали кулаки, у которых по решению Совета изымались излишки продовольствия. На одном из городских собраний с горячей речью выступил кыштымский большевик Николай Федорович Горелов. Раздался выстрел. Горелов упал замертво. В него стреляла дочь крупного торговца.

Боевые товарищи решили увезти тело Николая Горелова на родину, дали об этом знать в Кыштым. Кто из рабочих обоих заводов не знал тогда Николая Горелова, стойкого большевика, горячего оратора, справедливого человека?

Поезд медленно подошел к станции. Сотни людей, обнажив головы, встречали гроб с телом несгибаемого борца. Гроб кладут на скрещенные винтовки, и друзья и соратники несут его к центру города. К процессии присоединяются новые и новые люди. В самом центре, на бугре, выкопана могила. Пролетариат Кыштыма постановил похоронить своего верного сына, в знак уважения к нему и к его революционным заслугам, вот на этом видном почетном месте.

Гроб медленно спускается в могилу. Гремит прощальный салют.

Еще не высохла земля на могиле, когда Кыштым заняли белочехи и белогвардейцы. И первое, что они сделали — надругались над могилой революционера. Они выкопали гроб, уволокли его на кладбище и никому, кроме родных, не разрешили присутствовать при этом.

В Омске объявился верховный правитель — Колчак. Под страхом постоянного террора жили кыштымцы. В доме Швейкиных все перевернули кверху дном, наведывались с обыском и в ночь и в полночь. Искали оружие.

В доме Миронова (ныне там размещена аптека) помещался штаб белых. В Народном доме стал на постой артиллерийский дивизион. В «Белом доме» (как кыштымцы называли бывший господский, дом) расположилась школа прапорщиков.