PRO-грамма 2.0

– Разумеется… Но мы должны придти к такой модели, в которой любой гражданин видя человека в форме, на подкорке чувствует и знает, что этот человек, его гарантия и защита от всяких бед. А человек с погонами, глядя на любого гражданского, всем сердцем понимает, что перед ним стоит капля его Родины, для безопасности и покоя которой, он не пожалеет даже своей жизни.

– А с судами, что вы предлагаете? – ведущий развернул разговор, к другой теме.

– Суды должны стать судами присяжных. Для этого потребуется пересмотр уголовного кодекса, в части меры наказания… Можно смошенничать в наперстки, обманув десять человек, а можно смошенничать с законом и надурить миллионы… Совершить заказное убийство, или забить руками педофила, пойманного с поличным.

По правде – мера наказания должна быть пропорциональна преступлению…. Поэтому, надо установить меру для всех статей, от ноля до максимума… на усмотрение присяжных.

– А где вы планируете брать присяжных? – вмешался ведущий

– В «Содействии»… Бабушки, дедушки… за ними жизненный опыт. Кому, как не им, этим заниматься?

Родин оглядел присутствующих и продолжил.

–Возможно сделать такую градацию судов: суд первой инстанции, суд второй инстанции и трибунал. – Он еще раз всех оглядел, сделав паузу. Никто не перебивал.

– В суде первой инстанции заседает судья и семь присяжных, один из которых обязательно священник или мула, в зависимости от региона… Должен же быть, хоть один заступник… Этот суд, рассматривает абсолютно все дела, ежедневно, поочередно, транслируя происходящее онлайн, через интернет. Украл человек курицу, назначили исправительные работы, пошел работать. Убил – сразу под стражу, и передают в суд второй инстанции. В суде второй инстанции заседают: судья, прокурор, адвокат и двенадцать присяжных… Для отпетых дьяволов, потерявших человеческий облик – существует трибунал… И отношение к ним будет соответствующим, вплоть до позорного столба.

– Позорный столб, это любопытно. – Зайцевский впервые улыбался.

– Нельзя обойти вниманием, – продолжал Родин – то, что система исполнения наказаний у нас, очень кривая и очень дорогая. В местах заключения находятся шестьсот тысяч мужиков… Целая армия! На восемьдесят процентов, состоящая из людей попавших туда от нужды, и неустроенности в жизни. После освобождения, отсутствует всякая реабилитация, на работу им практически не устроится, коммуникация в социуме нарушена… Что им предлагает государство? Повесится?.. Или обратно вернутся? Выбор то, не велик… И в этом существенная вина и власти, и общества, как на это глаза не закрывай. Предлагаю избавиться от зон и тюрем, на девяносто пять процентов. А именно, начать давать сроки не в годах, а в километрах построенных дорог. Например, не пять лет, а двадцать километров построенных дорог… Это, навскидку… условно… То есть, пришел на сто первый километр, с этой отметки началось его исправление. Пока не построят до отметки сто двадцать первый километр, ни по каким условно – досрочным освобождениям, никуда не соскочит. Заболел, посадили в изолятор – километраж за это время не учитывается.

– А кто их будет охранять? – уточнил Андреев.

– На общем режиме, никто. Работами будут руководить гражданские прорабы. А на осужденных, будут надеты электронные браслеты. Они будут работать в области по месту жительства, ночевать дома, иметь телефоны и даже получать зарплату. И таким образом, возвращать обществу свой долг… Сбегут, или снова накосячат – поедут уже на строгий режим… строить железную дорогу в Магадан, например. Там уже будет и конвой, и барак. Ни домашнего борща, ни телефона… Ну конечно, не по принципу лагерей тридцатых годов. Должно быть и сытно, и тепло, и без перегибов. Они тоже живые люди, и тоже наши соотечественники. Заслуженно… но временно попавшие, в такую ситуацию… и отдающие долг обществу, тяжелым трудом. И поэтому, не должно быть к ним предвзятого отношения, после их освобождения… В этом правды нет. Заплатил по счетам – свободен, ты ничего не должен… гуляй Вася. В следующий раз, много подумаешь… – Родин взглянул в глаза ведущему.

– Давайте поговорим о реформе образования. Вы не возражаете?

– Нисколько, Алексей. Излагайте. – Андреев улыбался, он явно получал удовольствие от происходящего. Ему было, что сказать, но прежде он хотел дослушать.