Про котиков и не только

— Да нет, Тимку с Севкой! Ароныч: — Ну этих-то надо, редкостные засранцы!

Тима и Сева уже оправившись от испуга, обиженно пыхтят за окном.

Ароныч, как бы вспоминая, о чем в сущности речь: — А кто бы это тогда мог быть? Я явно что-то видел. Бригадир:

— Да и я. Морды какие-то волосатые.

Вновь бросают подозрительные взгляды в сторону окна. Ароныч:

— Ладно, я сам пойду, посмотрю, а ты пока допивай, отстаешь что-то.

Идет на улицу, через какое-то время возвращается.

— Так и есть они, засранцы волосатые. Как сиганули-то, черти! Жалко, камнем ни в кого не попал!

Бригадир, неточно врубаясь в смысл:

— Засранцы, говоришь, волосатые?! Тогда мои, азачем же камнем-то? Я лучше сам выйду, так спокойнее.

84

Собирается в путь. Ароныч, преграждая ему дорогу:

— Погодь, не спеши, да не твои это точно, я же их знаю! Бригадир озадаченно:

— А чьи тогда? Ароныч:

— Так это — коты соседские! Бригадир:

— Не понял. Тимка с Севкой что ли?! Ароныч, ухмыляясь:

— Ага!

Бригадир в ужасе:

— Блин, а кого же мои-то, тогда пугают? Ароныч (улыбка, аж во всю харю): — Знамо дело кого — бабу Мусю! Галька ещё вчерась в город укатила!

Бригадир, походкой сомнамбулы идет обратно к столу, садится на стул, наливает полный стакан горькой, тут же залпом выпивает его. Затем отирает шерстлявой лапищей пот с лысины и говорит:

— Во попал в натуре! Да она же от них живого места не оставит! А больничные за этот месяц, я уже прижулил! Думал обойдется, ведь уже послезавтра первое число.

А в это время на соседнем участке баба Муся лупит непрошенных гостей скалкой, приговаривая при этом:

— Я вам покажу, как ночью по частным владениям шастать! Во-рюги заросшие. Ишь ты, чего удумали, чертями прикинулись! А ну, живо вон, из моей усадьбы! Что я, нечистой силы никогда что ли не видела?!

Тимка, Севка, а ну-ка живо, дыхните на них чесноком! Тимка

и Севка, уже успевшие в целости и сохранности, добраться до дома в (два горла):

— Сейчас, бабулечка! Уж мы им устроем!

Тоже пугают нечистую силу, дыша на ту валерианкой, а заодно

и размахивая вовсю вязанками чеснока.

Нечистая сила в ужасе убегает на участок Ивана Ароновича. Уже в хате Ивана Арановича.

Бригадир накидывается на подчиненных:

— Вы что, ни хрена не соображаете в натуре, куда поперли? Нет, мое терпенье кончилось, больничный можете не оформлять, все равно денег вам не будет!

Бригада: — Как это?!

85

Бригадир:

— А вот так, не заслужили! Ароныч примирительно:

— Ладно, ребята, кончай базар! Я вам работу нашел! Все, включая бригадира:

— Какую?

— Будете начальство местное вместо меня разуму учить. А я, вро-де, как в стороне останусь! Мне, это выгодно.

Нечистая сила всей командой:

— По рукам, а теперь, командир, давай обмоем! Ароныч:

— Ясное дело, блин! Бригадир (на ухо Аронычу): — А что с кошаками делать?

— Да оставь их в покое, с такими лучше не связываться, тронешь, а они бабке пожалуются и, что тогда?!

Бригадир:

— Да они и сами с усами. Нас в прошлом годе, так дюже люто напугали чесноком-то. Насилу за зиму забыли.

Не-е, правильно мыслишь, ну их, нахрен!

Конец сказочки.

21 января 2007 г.

Язык мой, враг твой!

(Сказочка с подсмыслом)

Включил Тима, уже в городе, как-то случайно папин компьютер и, чтобы зря вещь не работала, начал потихоньку изучать. Во всем разобрался пушистик , как никак коэффициент полтораста, не то, что у Севки, всего сто сорок! А у папы и того меньше, едва сто двад-цать набегает, да и то по праздникам.

Разобрался, значит, нашел зашифрованные файлы, да и вскрыл их не долго думая, полагал порнуха, а оказалось, что это всего лишь музыкальная классика в видеоформате! Поглядел малость для поряд-ка, вроде как и понравилось. Некоторые певички были даже очень ни-чего. К примеру Аня Нетребко, да и Лариса Луста тоже, а как увидел, а затем и услышал Роландо Вильясона и вовсе влюбился нафиг! А как влюбился, так и запел сразу, приятным таким тенором, как у самого Роландо, только по кошачьи:

86

— Я люблю вас, я люблю…

Открывается дверь, в комнату всовывается крысиная мордочка Арнольда.

— Кого любишь-то?

Видит на мониторе поющего Вильясона. — Ты чо, в натуре, во, даешь-то!

Орет:

— Эй, Севанчик (так он называет Севу, когда в хорошем располо-жении духа)! Сева из кухни:

— Да чего там у вас? Обожди чуток, а то я уже налил себе. Слышится «буль-буль» от принимаемой внутрь дозы, затем воз-

глас:

— Ух, ну и гадость!

После чего объявляется и сам Севастьян. Обращаясь к Арнольду:

— Ну, чего хочешь-то?

Арнольд, показывая на Тиму, а после и на монитор:

— Да братан твой, гляди, чего учудил-то: в любви, мужику при-знается!

Тима, так и недопевший фразу до конца из-за вмешательства кры-сы, смущенно:

— Так это же сам Вильясон! Арнольд Севе:

— Нет, ты слышал? Еще и оправдывается! Сева, негодующе:

— Да, братик, и ты туда же, не ожидал!

Тима, уже совсем оробевший от такого наглого обвинения: — Да врет он всё, я всего лишь пел арию!

Сева подозрительно: — Какую?

Тима:

— Владимира Ленского из оперы Петра Ильича Чайковского «Ев-гений Онегин».

Арнольд ехидно:

— Вот ты и сознался, Чайковского, значит, уважаешь?! Сева озадаченно: