Про любовь

- Знаешь, Ксеня, а ведь ты не права, - вздыхаю я, допивая рюмку и ставлю на столик. - Вернее, права меньше чем наполовину. Где-то на треть. Конечно, я тоже мужчина и хочу всего этого. Но это не главное. Главное в том, чтобы не остаться на всю ночь с одиночеством. Чтобы ты была рядом. И вовсе не обязательно заниматься, как ты говоришь, гимнастикой, это не самоцель. Просто одежда как-то мешает духовному сближению. Не просто приятно ласкать и чтобы тебя ласкали, но именно в эти моменты или часы мы не чужие друг другу, мы свои и потому не можем быть одинокими. Можно прекрасно и без гимнастики. Я бы не был разочарован, если бы мы всю ночь пролежали рядом, и я бы гладил тебя, очень нежно и чутко, и мы говорили бы о чем угодно, а потом просто уснули. Я бы не был разочарован, лишь бы не была разочарована ты, если бы тебе не захотелось большего. А ты говоришь - гимнастика... Нет же, нет! Сближение душ, а ведь это и есть любовь...

- Врешь ты все, Феофанчик, - ласково говорит знакомая и тоже допивает коньяк, а в бутылке уже пусто, как в склепе. Сам прекрасно знаешь, что врешь.

- Знаю, - с грустью не могу удержаться я. - Что поделаешь, если ты считаешь, что ты одна способна любить и страдать, а всем остальным отказываешь в этом праве. Если считаешь, что остальные стремятся только к гимнастике и ничего им больше не нужно. Мне тебя не переубедить. Мне просто тебя искренне жалко.

- Мне пора, - твердо говорит знакомая и поднимается с дивана.

- Останься, - шепчу я, не трогаясь с места. Сердце делает перебой, хотя я прекрасно знаю, что после этого слова ничего не изменится. Я вообще сомневаюсь, что слова могут что-либо изменить. Хотя иногда кажется - могут.

- Нет, - качает головой знакомая. - Нет, Феофанчик. В этом бы не было смысла.

- Все равно напишу рассказ о любви, - говорю я ей в спину. - Такой рассказ, что даже ты признаешь - это про любовь.

- Не напишешь, Феофанчик, не выйдет, - не оборачиваясь, отвечает знакомая. - Для этого самому надо любить...

2

Рассказ о любви. Сюжетов вертится масса, море, я просто тону в них и не знаю, что выбрать. Я не беру за мерку то, что назвала бы любовью знакомая. Я пишу не для нее. Пишу я всегда только для себя, хотя часто с подначек окружающих. Итак, любовь, любовь...

"Живет себе человек. Приходит к нему друг с невестой. Или с любовницей - теперь это не разберешь, не прошлый век. Потом эта женщина приходит одна... и отдается. Не совсем точно, просто так у них получается само собой ("Вот, опять гимнастика, - слышен ироничный голос знакомой. - Причем здесь любовь?" К черту такие мысли, к черту! Дальше!..) Человек понимает, что любит ее. Она говорит, что любит его. Три месяца все прекрасно и удивительно. Потом она возвращается к другу этого человека... Черно. Месяц жизнь катится по инерции, без всякого желания. Случайно (а может и нет, кто знает?) встречается она и спрашивает: "Ты меня уже не любишь?" Жизнь начинается снова. Два месяца все опять прекрасно и удивительно. Потом она говорит: "Я тебя люблю на всю жизнь, но в постели ты не в моем вкусе." Пять лет он не дотрагивается до нее. Они часто встречаются, чисто платонически. Что он чувствует при этом - не передать, это можно лишь пережить. Что испытывает она - неизвестно, тайна. У нее много любовников сменяют друг друга, но она по-прежнему говорит человеку, что он для нее самый главный и единственный. Слова, противоречащие делам... А может, и нет, смотря как взглянуть. Временами он ненавидит ее, временами жить без нее не может. Беда вся не в том, что они не ложатся в постель. Просто раз за разом человек видит, как она отдаляется от него, замыкаясь в непробиваемой скорлупе. Пять лет он хранит ей верность. На шестой понимает, что это ее не трогает. Ей все равно. У него появляются женщины. Она отдаляется все больше, затягиваясь голубым туманом неизбывной тоски. Это все, что остается от его любви, и человек понимает, что эта тоска ему - на всю жизнь..."