Про любовь (цикл рассказов)

Я поморщился и демонстративно отвернулся.

И снова требовательное:

- Мя-а-а-а-у! Мяв! Мя-я-а-а!

На жалость давит, гад пушистый.

- Нет, нет и нет! - бросил я, не поворачивая головы. - Пешком! Понимаешь? Пеш-ком!

- Мяв! - тут же обиженно заявили в ответ.

Гр!

- Тебе врач что прописала? - я покосился на идущего рядом по первому, свеженькому, беленькому ещё снегу кота. Тот заинтересованно поднял голову и посмотрел на меня. Вроде как тоже спрашивая: "А что?". - Уже забыл, да? - хмыкнул я. - Врач сказала ходить ла-па-ми. Вот и иди лапами. И нечего на меня так смотреть! Гуляй.

Кот, демонстративно фыркнув и подняв хвост трубой, танцующей походкой никогда не ломавшего лапы (ага!), даже никогда не дравшегося (ну-ну!) и весьма и весьма обиженного добропорядочного животного протопал вперёд. Вроде как он тут один, а меня и рядом нет. И шерсть распушил, и на снежинки отфыркивается и фырчит что-то себе под нос.

- Ладно, иди сюда.

Кот обернулся, смерил меня уничижительным взглядом, но секунду спустя соизволил-таки приблизиться. Я осторожно взял его под брюшко и аккуратно спрятал за куртку.

Куртка почти мгновенно за... мур-мур-мур... завибрировала.

- Знаешь, Пух, - глядя на его хитрющую рыжую мордашку, вздохнул я. - Ты самое наглое животное на свете. И когда-нибудь конец моему терпению всё-таки наступит.

Кот скептично фыркнул и спрятался под дрожащей курткой целиком.

А ведь прав - куда я от него денусь? Уж если из Лабинска в Москву притащил, то что теперь... Да, вместо книжек и прочего нужного для учёбы в университете добра со мной в поезде ехал Пух. Переноску он игнорировал, визжащих ("А-а-а, у меня аллергия на кошек!") соседок по плацкарту - тоже. До меня снисходил только после плотной кормёжки, по приезде построил всю общагу и довёл до нервной икоты изящных московских кошечек. В общем, геройский Пух.

Так, поддерживая кота под курткой, я и гулял по заснеженному Коломенскому. Вместо всё того же Пуха, которому надо "тренировать лапы" и "восстанавливать силы", как сказала ветеринар.

В Коломенском тихо и безлюдно в десять утра понедельника. И так неожиданно приятно, оказывается, смотреть под мурлыканье на летящие с неба снежинки, следить, как они танцуют в воздухе - медленно, замысловато, волшебно. Снаружи - холодно, а у меня под курткой уютно урчит пригревшийся кот... И никого рядом, будто мы с ним одни в этом заледеневшем, искрящемся, словно сказочном мире снежной королевы, взмахом то ли палочки, то ли магического жезла насылающей бураны и лютые морозы...

Королева стояла посреди дорожки, холодная, застывшая, точно ледяная статуя. Красивая, неестественно красивая, до замирания сердца. Правильные, словно бы выточенные черты, длинные тёмные волосы, шикарное, будто сотканное из снежинок платье... Такая грозная, строгая и могущественная, какой и полагается быть королеве.

Мне сначала даже и в голову не пришло, что она настоящая. Разве это снежное совершенство может быть живым?

А она обернулась. И замершая, скованная льдом сказка рассыпалась осколками от её взгляда. Взгляда, прямо-таки лучащегося высокомерием и превосходством, очень хорошо прикрывающими собой горечь. Такая человеческая горечь серым оттенком где-то в глубине её глаз. И я вдруг резко осознал, что стою в двух шага от неё, пялюсь, как мальчишка, а эта неземная красавица в своём лёгком платьице смотрит в ответ, как на насекомое... и мёрзнет же, наверное.

Пух сонно мявкнул, брякнувшись в снег, а я суетливо стащил куртку и набросил её - ещё тёплую - на хрупкие плечи красавицы.

Взгляд из высокомерного стал растерянным.

- Вы же замёрзнете так, - торопливо попытался объяснить я, не слушая возмущённого кошачьего ора у себя под ногами. - Вам же холодно...

- Мне? - удивилась красавица, подцепляя тонким пальчиком свисающий рукав куртки. - Холодно? - и рассмеялась.

А я стоял, как дурак, и улыбался. Красиво она смеялась, словно перезвон льдинок - или рождественских колокольчиков. Необычно.

Она сняла куртку, элегантным таким движением, ну, как леди в исторических фильмах. Протянула мне и улыбнулась.

- Как тебя зовут, мальчик?

Пух тёрся под ногами, всеми силами пытаясь обратить на себя внимание. А я смотрел и не мог оторваться от глаз моей (моей?) снежинки.

- Саша.

-Саша, - повторила она нараспев. - Приходи сюда завтра, Саша. На закате. Если хочешь снова меня увидеть - приходи.

Я и слова сказать в ответ не успел, как она развернулась и молча пошла прочь, теряясь в своём белом платье среди снежинок, словно растворяясь в них или даже становясь одной из них.

- Пух? - пробормотал я, с трудом отрывая взгляд от белой дали и поворачиваясь к беснующемуся коту. - И что это сейчас было?

***