Про любовь (цикл рассказов)

- Ты можешь отвести меня к ней или нет?! - рявкнул я, чувствуя, как пустота, поселившаяся в сердце после расставания, начинает заполняться надеждой.

- Ну, могу, - буркнул кот. - Да, ты, ты... ты хоть знаешь, у неё, таких - полный набор, что при дворе, что... У неё сад из таких как ты, идиот! - заорал он вдруг. - Мэб славится тем, что сначала зачаровывает очередного глупца, потом приводит в Тир-на-Ногт, а, когда наиграется, превращает в ледяную статую. Ты хочешь быть глыбой льда, а Сашка? Навечно!

"Ты хочешь быть её игрушкой?"

-Да.

Пух отшатнулся, очень по-человечески покачал головой, щуря глаза. И вдруг:

- Окно распахни.

- Что? - ахнул я, между тем послушно открывая окно. - Зачем?

- Становись на подоконник, - продолжал командовать Пух. - И шагай вниз.

- Ты сдурел?! - прорычал я, выглядывая на улицу. - Тут десятый этаж!

- А тебя не всё равно? - фыркнул кот.- Шагай-шагай, какая разница, считай, уже и так мертвец. Давай, шагай, твоя Снежинка, - выплюнул он, - ждёт тебя.

Я покосился вниз. На кота. Снова вниз.

Закрыл глаза и шагнул вперёд.

***

В воздухе застыли снежинки. Они не падали, нет, они просто висели. В абсолютно, совершенно ледяном воздухе.

Я шёл, дрожа, через волшебный во всех смыслах, лес к громадному, похожему на ледяной дворец зданию. Деревья, словно выточенные из стекла, сверкали, снег слепил глаза, я утопал в сугробах по колено, а иногда и по пояс, но всё равно шёл к дворцу - чарующе прекрасному, изумительному, неземному. И, как оказалось, действительно ледяному. Тонкие, прозрачные стены играли со светом, словно громадные алмазины. Пол под ногами, отчего-то совершенно не скользкий, звенел от моих шагов.

А вокруг тишина зимней ночи. Очаровательная, завораживающая, пугающая тишина.

Я жестоко мёрз в своей фланелевой рубашке, обнимал себя руками, выстукивал дробь зубами - но тепла в этом царстве льда просто не было. И не могло быть, как не старайся.

К тому моменту, когда мне навстречу выбежали какие-то гротескные существа, напоминающие рождественских эльфов из голливудских фильмов, я уже с трудом воспринимал этот... сон. Сон же, так? Коты не разговаривают в обычной жизни, люди, выпавшие из десятого этажа, не попадают в сугроб в волшебном лесу...

Что-то крича и мерзко хихикая, существа сгрудились вокруг и, подталкивая, практически потащили куда-то в лабиринте ледяных коридоров и застывшего зимнего великолепия.

Я и не заметил, как очутился в чём-то, сильно смахивающем на тронный зал. По крайней мере, он был большой, украшенный узорами, какие возникают от мороза на стекле (тут они были повсюду: на стенах, потолке, колоннах, полу...), и, конечно, здесь стоял высокий ледяной трон, на котором величественно восседала моя Снежинка, окружённая нечеловечески прекрасными рыцарями... кавалерами... дамами... Сама нечеловечески прекрасная, сейчас ещё более волшебная, чем когда-либо. Надменная, с высокомерием во взгляде. И всё той же горечью, где-то там, на дне. Горечью, которую мне так и не удалось растопить.

Она молчала. Все эти нелюди тоже молчали, презрительно глядя на меня. Вокруг стояла такая тишина... и мои шаги раздавались весёлым похоронным звоном...

Я приблизился к трону почти вплотную, не заметив, что эльфики отстали. Я вообще ничего не замечал, кроме неё, величественной и жестокой.

"У неё сад из таких, как ты!"

Пусть. Пусть сад. Лишь бы рядом. Только бы знать, что иногда она глядит в мою сторону, пусть презрительно. Пусть надменно.

Но это же моя Снежинка... Это же так просто: она - моя, я - её. Как же я раньше не понимал!

Ради этой маленькой сказки, ради любви надо чем-то жертвовать. Или придётся жертвовать любовью.

Действительно, так просто!

Я опустился перед троном на колени, чувствуя, как мороз поднимается по ногам к груди, где впервые за это время было очень тепло.

Я люблю тебя, моя Снежинка. Пусть королева, пусть надменная, пусть мне никогда даже твоим рыцарем не стать. Но я тебя люблю.

Я шептал это, глядя ей в глаза, чувствуя, как отнимаются руки и ноги, как бураном кружится вокруг колдовство... но, пока я в силах был говорить, я шептал моей холодной королеве это до смешного простое "люблю".

А потом всё потонуло в голубом мареве. Но мне ещё чудились мгновение её серые, странно блестящие глаза. И катящаяся по мраморной щеке хрустальная капля...

А потом стало так холодно...

***

В открытое окно ветер задувал снежинки.

Я с трудом разогнулся, чувствуя просто убийственное боль в голове... шее... замёрзших руках и ногах... Отшвырнул заледеневшую кружку и потопал к окну.

Ну и сон, однако... Сон... А что мне, кстати, снилось?

Одна из створок закрываться не желала. Заклинило, что ли? Сонно соображая, я осмотрел крепление, и в этот момент особенно крепкий порыв ветра прошёлся по комнате, унеся с собой лежащие на столе листы.

Мои конспекты!

Послав к чёрту окно, я схватил куртку и бросился на улицу.

Конечно, конспекты разлетелись чуть не по всей дороге. Я хорошенькую зарядку проделал, пока все собрал. Последний листок вынул из-под каблука девушки... девушки... Ух ты! Какая красотка!