Про людей и звездей

– А-а-а, – понимающе закивала Уля и попыталась проанализировать сказанное Дуговской. Не получилось. Тогда она предложила: – А давай споем? Что-нибудь душевное, чтоб сердце заплакало, а потом легко стало!

– Давай, – мотнула головой Дуговская. – Предлагаю «Лучинушку». Только я слов почти не знаю.

– Зато я помню, – заверила коллегу Асеева. – У меня ее бабушка часто пела. – И затянула:

То не ветер ветку клонит,Не дубравушка-а-а-а шумит,То мое, мое сердечко сто-о-онет,Как осенний лист дрожи-и-ит…

Дуговская тихо подвывала, но когда солистка дошла до слов:

Знать, сулил, сулил мне рокС могило-ой обручиться молодцу —

вдруг зажала рот бывшей «врагини» ладонью:

– Нет, давай что-нибудь другое. Веселое, жизне… жизнеутверждающее.

И, гордая тем, что сумела-таки выговорить трудное слово, запела:

Я люблю тебя, жизнь,

Что само по себе и не ново…

Уля с энтузиазмом подхватила.

Они сидели на палубе, обнявшись, и их нестройный дуэт был слышен далеко вокруг. Редкие рыбаки поднимали от поплавков глаза и, увидев двух самозабвенно поющих барышень, улыбались.