Pro время

Краткая история измерения времени

Наша система измерения времени не появилась просто так – ее нужно было создать. В январе 1906 года несколько тысяч работников текстильной фабрики устроили мятеж на окраинах Бомбея. Отказываясь работать на своих ткацких станках, они забросали фабрики камнями, а их восстание вскоре распространилось в сердце города, где более 15 тысяч граждан подписывали петиции и озлобленно маршировали на улицах. Они выступали против предлагаемого упразднения местного времени в пользу индийского стандартного, отстающего от Гринвича на пять с половиной часов. Для индийцев начала XX века это выглядело как еще одна попытка сокрушить британскую власть и сохранить местные традиции. Только в 1950 году, через три года после объявления независимости Индии, единый часовой пояс был принят по всей стране. Журналисты назвали этот спор «битвой часов». Он продолжался почти полвека.

Сегодня мы воспринимаем нашу всемирную систему измерения времени в значительной степени как само собой разумеющееся: 24 часовых пояса, мерными шагами расходящиеся в разные стороны из Гринвича; год, состоящий из 12 месяцев и 52 недель – система времясчисления, признанная от Сан-Франциско до Шанхая; а также ненавистный многими сезонный перевод часов. Все это такие условности, которые позволяют нам общаться, путешествовать и торговать по всему миру не задумываясь. Однако не стоит забывать, что такая одновременность существовала не всегда.

На закате XIX века страны Запада изо всех сил пытались навязать свою систему измерения времени остальной части земного шара. Это был амбициозный проект, который отстаивали, которому сопротивлялись, за который выступали необыкновенные люди. Английские фермеры, индийские мельники и мусульманские математики объединяли свои усилия против французских физиков, британских колониальных чиновников, немецких военных героев, американских бизнесменов и арабских реформаторов. История часовой реформы освещает неравномерность глобализации, но она также заставляет нас серьезнее задуматься о научно-техническом прогрессе сейчас – в тот момент, когда мы почти в нем утонули.

С тех пор как на Земле появились люди, они мерили время, наблюдая за природным миром: за сменой сезонов, за небесными светилами. Более 30 тысяч лет назад мужчины и женщины, обитавшие на территории, называемой сейчас Центральной Европой, наблюдали за луной и звездами, делая зарубки на бивнях мамонтов. Многие неолитические сооружения, начиная от Стоунхенджа и заканчивая древней китайской обсерваторией, были построены для того, чтобы отмечать зимнее солнцестояние и праздновать начало нового года.

Около 4 тысяч лет назад вестником наступления нового года для древних египтян был выход Нила из берегов летом. Перемещая взгляд на протяжении веков от небесных сфер до песчинок, люди научились необыкновенно точно измерять время. Сегодняшние атомные часы, которые работают, измеряя колебания атомов, пока их электроны скачут между уровнями энергии, настолько точны, что не отстанут ни на секунду в течение следующих 15 миллиардов лет.

Однако время не так естественно или объективно, как нам кажется. Действительно, наше чувство времени имеет отношение к тому, как мы понимаем наше место во Вселенной.

Христианские общества научились воспринимать историческое время как линейное и однонаправленное благодаря всем известной истории, которую они рассказывали себе о судьбе человечества. Древние инки и майя представляли время циклическим и непрерывным. Другими словами, время всегда являлось продуктом человеческого воображения и источником огромной политической власти. Юлий Цезарь знал это, когда перетасовал римский календарь в 46 г. до Р. Х., чтобы изолировать его от духовенства. Иосиф Сталин считал, что выходные – это буржуазная роскошь; он отменил их в 1929 году и превратил обычных русских в хороших коммунистов.

Наш современный способ измерения времени появился в конце XIX века. Эпоха рубежа XIX–XX веков была связана с переменами, ожиданием будущего и страхом перед ним; размышлениями о жизни и времени, связи проходили через границы, континенты и океаны. Это была также эпоха большого технического прогресса. Железные дороги, пароходы, метрополитены, телефоны и радио прорвались в жизнь одновременно, разрушая расстояния и сжимая время, завораживая и сбивая с толку. Технология также способствовала развитию большей точности вычислений и измерений. Многие западные люди считали, что глобализация требует более точных и логичных способов измерения времени. Франкфуртское литературное общество писало в 1864 году: «Чем больше преодолевается пространственное разделение… тем более актуальной и важной является необходимость общего, совместного расчета времени».