Про все

Приходящие для удовольствия. Тех, кто приходит получить удовольствие от своего рассказа, очень много. Например, на передачу "Секс по-американски" мы пригласили главных редакторов американо-российской газеты. Был там и хозяин американского ночного клуба "Утка". И они рассказывали, ради удовольствия, как они общаются с русскими женщинами, сравнивали с американскими. Им лично ничего не было нужно. Реклама - абсолютно не нужна, ведь газета политическая, после их выступления тираж совсем не увеличился - параллельные миры.

Как-то выступал известный юрист, который в тюрьме занимался сексом со своим адвокатом. Он рассказывал, как они это в тюрьме делали, просто ради удовольствия. Кстати, они потом с этой женщиной поженились и снимались в Бутырке для "Плейбоя". Не думаю, чтобы кто-то, увидев эту передачу, сразу побежал к нему в качестве клиента. По-моему, они получали удовольствие просто от того, что нахулиганили, получили острые ощущения, а потом эти ощущения усугубили, рассказав о них всему свету.

Некоторые приходят поделиться. Бывают такие экзальтированные женщины, обычно они очень "вкусно" рассказывают. Одна художница прекрасно рассказывала о своем оргазме, так говорила, как будто это - поэзия. Зрители слушали, открыв рты, некоторые плакали в платочек, потому что совпали ощущения.

Однажды пришла очень милая женщина. Она рассказывала, как ушла от мужа, "нового русского", к обыкновенному инженеру. Это был крик души.

А в другой раз дама, которая баллотировалась куда-то на городском уровне. Ею, конечно, двигали "политические" соображения - ей, видимо, хотелось помелькать на экране. Сомнительная, кстати сказать, реклама. Это мужчине-политику, который в полном соку, в плюс пойдет, когда он расскажет, какой он сексуальный да как любит свою жену. Мужчине-политику выступление в нашей программе, возможно, и может что-то дать. Но женщине - сомневаюсь.

У нее, кстати, выступление и не получилось. Она волновалась и попросила дать ей немного коньяку. А до этого она приняла что-то болеутоляющее, и ее повело. И она вообще ничего практически сказать не смогла, буквально сползла со стула. Мы ее выступление сократили до трех-четырех слов.

После она обиженно ругала нашу передачу.

Закрытые герои. Бывают люди, которые вообще не понимают, куда и зачем они пришли.

В качестве героя выступал у нас известный фотограф, который делал проект с немецким журналом "Вог". Проект был такой: снять обнаженными самых обыкновенных женщин. Домохозяйку, инженера, писателя и т.п. Матерей семейства в возрасте около сорока лет.

Мы думали, он будет говорить о том, что в каждой женщине есть особая красота. Что даже если у нее семеро детей и формы далеко уже не те, но, допустим, глаза потрясающие. Спрашиваю:

- Почему вы сделали этот проект?

- Не знаю, мне велели.

- Почему эти женщины решились раздеться?

Я надеялась, сейчас он скажет, что всякая женщина, будь она даже некрасивая, хочет перешагнуть через комплексы или надеется, что в ней найдут что-то красивое. Но в ответ:

- А я и сам не знаю.

И все, разговаривать больше не о чем. Зачем он приходил - не понимаю. Может быть, его уговорили прийти. Но раз уж он оказался на передаче, значит, это для чего-то ему надо? Но он так разговаривал, как будто я - его должник. Сидит такой нахохлившийся, будто кругом враги. И на вопросы отвечает по-военному:

- Да. Нет. Не знаю.

Бывают и другие закрытые герои, которые хотят сказать, но не могут. Но это - совсем другая статья.

Делящиеся болью. Есть герои, которые хотят поделиться радостью, есть те, кому необходимо рассказать о своей боли.

У нас прошла очень неоднозначная передача "Транссексуалы" - о людях, которые поменяли пол. Болезненная передача, вызвавшая массу гневных откликов. Одним из героев был мужчина, художник, - прежде он был девушкой. Красоты необыкновенной была девочка. Но внутри-то он знал, что он - мальчик. Но не знал, что и с другими людьми такое случается.

Люди в зале плакали, когда он о себе рассказывал. С одной стороны, они были убеждены: если Бог тебя создал девочкой - живи девочкой. С другой - этот герой так красиво рассказывал, он рассказывал о своей боли, о своих сомнениях, о том, как хотел резать вены. Ведь он настолько не ощущал себя девушкой, что стеснялся своего пола, и в будущую жену влюбился еще до операции.

Никто его не осуждал, ни один человек.

Он сказал:

- У меня есть папа, который меня зачал, и есть папа-врач, который мне сделал операцию.

Этот доктор сидел в зале, уже немолодой человек. Так он встал и сказал о своих пациентах:

- Они все мои дети. Я же не сразу делаю операцию. Я сначала пятьдесят раз отговаривать стану, потому что обратной дороги нет. Но я знаю, как это страшно бывает, когда люди себе грудь ножом отрезают, настолько они не могут быть теми, кем родились. Самоубийством кончают, с балконов прыгают. И вот когда я вижу, что человек дошел до такого состояния, только тогда берусь за операцию.