Ада.
Так я и знала. (Генри.
Да, ты всегда ужасно боялась, как бы тебя не застукали за нежной беседой. Малейший дымок на горизонте — и ты оправляешь платье и углубляешься в «Манчестер гардиан». (Ада.
Ямка? Да мало ли в земле ямок?Генри.
Та самая, где мы наконец-то впервые решились.Ада.
A-а, да, вроде вспомнила. (Генри.
Нет, не так. Я-то вижу. (Ада.
Я сбилась со счета.Генри.
Двенадцать? Тринадцать? (Ада.
Я правда не знаю, Генри.Генри.
Она у нас получилась не сразу. (Ада.
Это ведь только на поверхности так. Внизу — тишина, как в могиле. Ни звука. Весь день, всю ночь ни звука.Генри.
Я теперь хожу с граммофоном. Сегодня вот только забыл.Ада.
Никакого в этом смысла. (Генри.
Пойдем на лодке покатаемся.Ада.
На лодке? А как же Адочка? Она ужасно расстроится, если придет и увидит, что ты пошел кататься на лодке без нее. (Генри.
Я хотел побыть с отцом.Ада.
A-а. (Генри.
То есть я хотел сделать так, чтобы он побыл со мною. (Ада.
Ну и?Генри.
Он мне больше не отвечает.Ада.
Наверно, ты его извел. (Генри.
Не могу вспомнить, видел он тебя когда-нибудь или нет.Ада.
Он меня видел, и ты это знаешь.Генри.
Нет, Ада, я не знаю, ты уж прости, но я почти все забыл, что с тобою связано.Ада.
Тебя не было. Только мать и сестра. Я зашла за тобой, как уславливались. Чтоб вместе идти купаться.Генри
(Ада.
Они не знали, где ты. Постель была не смята. Они все друг на друга орали. Сестра твоя кричала, что бросится со скалы. Отец встал и вышел, хлопнув дверью. Я ушла почти тут же, и я прошла мимо него. Он меня не видел. Он сидел на камне и смотрел на море. Не могу забыть его позу. И ничего ведь особенного. Ты тоже иногда так сидел. Может, именно в неподвижности этой все дело, он будто обратился в камень. Так я и не смогла разобраться.Генри.
Говори. Говори же! (Ада.
Боюсь, что это все. (Генри.
Не могу! (Ада.
Минуту назад мог прекрасно, перед тем как со мною заговорить.Генри
(Ада.
Ну хорошо, ты и сам ведь знаешь, что я имею в виду: какие-то позы остаются в памяти по вполне понятным причинам, ну там голова, например, опущена, когда должна бы вроде быть поднята, и соответственно наоборот, или рука, скажем, зависла в воздухе, как ничья. Что-нибудь в таком роде. А когда твой отец сидел на камне в тот день, ничего такого не было, ни единой подробности, чтобы пальцем ткнуть и сказать — необычно! Нет, так я и не смогла разобраться. Может, я говорю, в неподвижности этой великой все дело, он будто и не дышал. (