Проба пера

 Также в этих книгах говорилось про то, что на улице почти на каждом шагу будут трупы. Ну, это тоже отчасти оказалось ложью. Да, частенько можно наткнуться на костяшки, но прям чтобы на труп, такое бывает редко. Взрыв уничтожил человеческое тело с неимоверной силой, оставив от него только лишь «мокрое пятно».

 Также никаких мутантов, зомби, ужасных ворон, что выкалят тебе глаза при первой же возможности, и огромных бродячих собак, мечтающих разорвать тебя и сожрать, на улице не наблюдалось. Из-за сильной дозы радиации собаки, птицы, крысы, и остальная живность, не мутировали и стали сильнее, а наоборот, сильно ослабли. Те же бродячие собаки, поняв, что они уже не смогут дать никакой отпор людям, стали прятаться от них, укрываясь в переулках, под мостами, и в ларьках. Частично их теперь даже жалко, но черт подери, кому сейчас легко?

 Единственное, кого сейчас стоило опасаться на улицах, так это других людей. Да и те особо не озверели, сохранили какую-то человечность, так что просто так они в тебя пострелять не захотят, только если ты сам не нарвешься.

 Так что особо на поверхности боятся было некого.

 Потихоньку мы стали узнавать, что в других краях метрополитена тоже уцелели люди. Это придавало нам сил, и про себя мы все бодрились: «Мы не одни!». Пусть мы и прозвали все те края, что находятся за нашим уголком метро, Раздольем.

 Узнав про Раздолье, Странники из нашего метро всерьез призадумались о нахождении более серьезного оружия, чем тесаки и ножи. Мы стали выискивать подвалы, склады, рыскать по магазинам оружия, что были неподалеку, а также иногда находили оружие в чьих-нибудь квартирах.

 «Зачем людям нужно было оружие в мирное время?» – не раз появлялось у меня в голове. – «Вряд ли у нас в городе столько охотников. Может, кто-то о чем-то знал?» – Мда, а я и не заметил, как стал параноиком.

 Вот так мы и жили. Все больше осваивая поверхность, в людях проснулась мысль, что можно попытаться сбежать отсюда куда-нибудь. К примеру в другие страны, которые более менее не разрушились после катастрофы. Но мы не знали, какие именно это страны. Мы в принципе мало, что знали о той войне. Мы не знали и того, кто собственно с кем там воевал, часто слыша о таком лишь один ответ: «Власть против народа воевала, там другого и не было». Но все же все хотели знать, куда идти. Власти метрополитена часто твердили нам: «Сейчас найдем, куда бежать, и убежим!», давая этими словами надежду на лучшее будущее.

 Однажды я вернулся с очередного похода на «верхнюю землю», и меня охватила жуткая картина… По всему нашему углу, где мы с Таней жили, были разбросаны вещи, сумки валялись тут и там… Спросив у людей, что произошло, они мне ответили так: «Это твоя девушка натворила. Пока ты был наверху, она тут куда-то собиралась, раскидав заодно и все вещи». Куда собиралась? Не понятно.

 Поспрашивав у охраны, стоящей рядом с дверью наружу, я узнал, что она отправилась наверх. На минуту я успокоился: все важные вещи она с собой взяла, да и сама она вроде смышленая, наверху не пропадет. Собрав все вещи на нашем углу, я сел и стал ее ждать. Потом увидел, что люди вокруг уже начинали ложится спать. Подойдя к охране я спросил, сколько времени, на что они мне ответили: «Ночь уже, дурашка, спать иди!». Ночь? Но как… А как же Танька?

 Я выпросился у охраны наружу, на что они мне поначалу отказывали, но дальше сдались и разрешили.

 Мне дали, как и всем тем, кто решил выйти на поверхность, черную теплую куртку, не менее теплые брюки, и вязанную шапку. Ну а также на всякий случай, уже из своих вещей, я захватил с собой свой пистолет M9.

 Теплые вещи нам выдают потому, что после катастрофы, возможно из-за радиации, может из-за чего-то еще, на улице стало безумно холодно. Даже учитывая то, что сейчас лето, днем на улице безумно холодно. А ночью – так вообще и замерзнуть можно. Про то, что будет зимой, охрана даже и говорить не хочет.

 Перед уходом они на меня смотрели шокированными, леденящими глазами. Так смотрят на мертвеца…

 ***

 В небольшом магазинчике стоит девушка, одетая в теплую кожаную куртку и вязанную шапку. Это была Таня.

– «Не думала, что это так затянется» – подумала она, кладя в свой рюкзак очередную консерву. – «Нужно уже возвращаться…»

 Выйдя из магазина она заметила, что на улице темно. Наступила ночь.

– Ничего, и так дойду. – тяжело выговорила она, медленно спускаясь по ступенькам магазинчика.

 Но она быстро передумала. Ночь внесла свои правки – невыносимый холод, что бил даже сквозь толстый слой меха, не давал покоя. Уже немеют руки и лицо, и Таня повернулась обратно к магазинчику, в надежде переждать ночь там, а потом уже утром добраться до метро.

– «Тим меня убьет…» – подумала она, зайдя в тот магазин. – «Надеюсь, что он не сильно беспокоиться…»