Проблема для некроманта

– По-настоящему? Пока смерть не разлучит нас? – брякнула я, прежде чем успела подумать, что надо бы поосторожней с формулировками.

– Развод возможен в трех случаях. – От его тона у меня разом пропал дар речи. – Подтвержденное целителями бесплодие одного из супругов, доказанная измена, и если брак не был консумирован в течение года. Какой вариант тебе больше нравится?

Очень хотелось ответить какой-нибудь гадостью, но я заставила себя прикусить язык. Винсент спас мне жизнь на кладбище, хотя я тогда этого не поняла и даже не поблагодарила. Он мог бросить меня, когда сработала та магическая ловушка, и спасаться одному – наверняка бы успел выскочить на улицу, если бы не волок меня за собой. Мог умыть руки и смотреть, как ректор толкает меня в лапы инквизитора. А он взял и… женился.

Ни один мужчина из тех, что были в моей жизни, не совершил ради меня и десятой доли того, что успел Винсент за какие-то пару дней. Даже с поправкой на то, что дома меня не подстерегали смертельные опасности на каждом шагу.

И потому я ответила так мягко, как могла:

– Я очень ценю все, что ты для меня сделал. Просто навсегда – это слишком… необратимо. Я не могу принять такую жертву.

Но если деваться некуда, придется учиться быть хорошей женой. Иначе дом превратится в поле боя. Знать бы еще, что в этом мире подразумевают под «хорошей женой». В нашем-то об этом договориться не могут.

– Не драматизируй, – фыркнул Винсент. – Как будто в твоем мире не бывает договорных браков, когда жених и невеста впервые видят друг друга на свадьбе. Или семей, где муж и жена ненавидят друг друга.

– Бывают, – согласилась я. – Бывает, что в таких семьях и убивают друг друга. Полагаешь, это тот идеал, на который следует равняться?

– Идеал? Мы живем в реальности, а не в рыцарских романах. – Он пожал плечами. – Половина моих знакомых видятся с женами хорошо если раз в год. Дети выросли, причин общаться больше нет. Домик на водах или у моря, приличное содержание, и оба закрывают глаза на забавы второй половины. Так что можешь не волноваться. Никого из нас этот брак ни к чему не обязывает.

Ни к чему не обязывает, значит… Надо бы радоваться, но настроение испортилось окончательно. Винсент этого не заметил, или сделал вид, что не заметил, и продолжал:

– Единственное, я надеюсь, что ты так же честно поделишься со мной знаниями, как и я с тобой. Собственно, именно это я хотел предложить тебе тогда, за чаем. Ты учишь меня всему, что можешь научить. Я беру тебя с собой на все случаи, куда меня вызывают, и даю возможность полноценно отработать на практике все, что студенты изучают в теории. Заодно знакомлю с нужными людьми, чтобы к диплому ты успела сделать себе имя и репутацию среди тех, кому наплевать, носит маг брюки или юбку. Сейчас к этому прибавляется защита. Честная сделка, как мне кажется. Ну, и после того, как мы решим, что больше нам нечего друг другу дать – спокойно разъедемся. Дом и содержание я тебе обещаю.

– Тихо и пристойно разъедемся, значит, – горько усмехнулась я. – Да, выглядит честной сделкой.

А чего я ждала, собственно? Во все времена в браке искали, прежде всего, выгоду – объединить капиталы и связи двух семей, родить детей, которые их унаследуют. Взаимная любовь стала чем-то по-настоящему важным совсем недавно – если смотреть в масштабах истории человечества. И я же с самого начала понимала, что наш такой скоропалительный брак – тоже сделка. Только почему при одной этой мысли начинает щипать глаза?

– Только знаешь, я обойдусь и без домика, и без содержания. – Слезы все же прорвались в голос, пришлось замолчать на пару мгновений. – Можешь вместо этого помочь мне получить диплом экстерном?

Винсент на миг вскинул бровь.

– Могу. Даже если ректор упрется, съездим в Каэрт, я спишусь с их университетом и обо всем договорюсь. Только придется много заниматься и много читать самой. Я не смогу заменить всех преподавателей.

– Значит, буду заниматься. – Кажется, получилось успокоиться. По крайней мере, голос больше не дрожит, и хорошо. – Со своей стороны обещаю, что расскажу и по возможности покажу все, что знаю.

– Вот и договорились. Но я не отказываюсь от своих слов насчет дома и содержания. Я вовсе не намерен вышвыривать тебя в никуда после того, как получу то, что хотел.

– Я отказываюсь. – Сделка так сделка, но у меня тоже есть гордость. И я не намерена всю жизнь оставаться привязанной к человеку, которому я безразлична, и который безразличен мне. Тем более, что жизнь грозит оказаться очень долгой. – Когда диплом будет у меня в руках – решай сам, какая причина для развода тебе больше подходит.

– Даже так? – В его голосе прозвучало лишь отстраненное любопытство, и от этого снова защипало глаза.

– А ты что думал, предел моих мечтаний – всю жизнь сидеть на шее человека, которому я нахрен не сдалась? – Наверное, стоило выбирать выражения, но я устала быть мягкой, понимающей и щадить его самолюбие. – Жить чужими подачками?

– Подачками? – вскинулся Винсент.